Ещё с детских лет, а я родился и вырос практически в лесной деревне, эта профессия была не только на слуху, но и на виду. Мой дед, инвалид импери-алистической ещё войны, как тогда говорили – они будто не Отечество за-щищали, а империализм, о лесе говорил с большим уважением:
- Лес, - говорил он, - это батюшка, наш кормилец и поилец.
В общем – перефразировал слова известного героя из фильма "Кавказская пленница": "Кавказ – это не только здравница, это ещё и житница, и кузни-ца". Добавим – это ещё и лекарь, врачующий душу и тело. И лесников своих, коих перебывало на постах своих немало, всезнали не только в лицо, но и по имени-отчеству. Мы, ребятишки, побаивались их немножко и уважали.
А как же: в форме, с ружьём за плечом, и с кожаной, как нам казалось, сум-кой наперевес, в которой находились бумаги нужные.На которых лесник, кроме необходимых для работы записей, вёл ещё и протоколы о нарушите-лях, незаконных порубках, покосах, воровстве деревьев, для домашних нужд, для строительства домов, бань, хозяйственных построек и незаконной продажи. Находились такие ловкачи, что ворованное продавали. Находи-лись, что тут поделаешь.
Хорошо помню, как разрабатывались делянки, где росла липа. Её потом мо-чили в прудах, потом, когда наставало время, вынимали, лупили сердцевину, разрабатывали мочало. Народу было много. Работа не простая, тяжёлая: достать из пруда, разделать, а потом в деревне на деревянных домашних ткацких станках ткали рогожу. Предназначалась она для хозяйственных нужд: из нее делали мочалки, а лубками стелили крыши домов, дворов и бань. С поздней осени и до весны большинство семей занимались этим про-мыслом. Всё копейка! Платили мало, на трудодни не проживёшь, а деньги всегда нужны в семье.
Помню, как ждал своих друзей на улицу, поиграть, покататься, а им план назначен: сделаешь – пойдёшь… Особенно девчатам. Но какая радость была у нас, когда, получив заветный пятачок, стрелой летели в клуб, в кино. Как будто в иной мир попадали! А всё лес.
Зимой на санках, саночках мы, ребятишки, ездили ночью, уже после школы, приготовив домашнее задание, в лес - за дровами. За валежником, за сухо-стоем. Иногда спиливали и берёзку небольшую, подбирали вокруг лежалые деревья, а после всю дорогу до дома тряслись: а вдруг дядя Лёша Богатырёв или дядя Филип Кудашкин нас поймают и посадят в тюрьму. Конечно же, ни-кто не ловил и не сажал, наоборот, хитро улыбались лесники при встрече. Почему – не понимали мы. Оказывается: мы, того не ведая, лесу помогали, значит - и леснику, чей был обход, освободиться от того, что мешает нор-мальному росту. Зато дома мы были героями у старших. Они, конечно, не благодарили, понимали: что к чему. Если что – отвечать-то им придётся, не нам же, сопливым. Пятачок на кино выкраивали из своих скудных запасов. А могло быть и по-другому... И случаев наказания было немало.
Весной собирали берёзовый сок. По незнанию деревья губили, кто как мог: делали надрез поглубже, чтоб потом подставить бутылочку, в которую пока-пает этот самый матушки-земли благодатный напиток. За что и получали за-трещину – не тронь! Болеть долго будет берёзонька! Надо делать надрез не-большой и набирать сок через соломинку.
Лес дарил нам и здоровье: дикие лук, чеснок, конёвник – всё шло в еду! А уж ягодная и грибная пора – сказка, да и только! И сам наешься, и домой принесёшь! Весной собирали строчки и сморчки, летом – грибы посерьёзнее: рыжики, грузди, волжанки, белые, подосиновики, подберёзовики. Брали по сорту гриба, особенно черныши. Это грузди, только малость синеватые, называли чернышами. Осенью – опята.
А охота, а рыбалка! И всё – лес-батюшка! А лапти? Не зря Россию прозывали "лапотною". В хорошем, считаю, смысле слова.
Всё добротное у насбыло – от природы!Не то, что резина и всякая разная хи-мическая синтетика. Раньше носили шапки заячьи, ондатровые, про полу-шубки натуральные позабыли, а зря. Придёт время, кто знает, может, ещё и вспомнят.
Помню хорошо, будто происходило вчера: лесник дядя Лёша помогал дрова нам с нужного места, и не в ущерб лесу, заготовить. Подошёл ко мне и спра-шивает, (а я уже девятый класс закончил, в десятый перешёл):
- Сколько вон до того дерева метров? Сосна высотойкакая? И сколько из неё примерно кубов выйдет?
Я опешил.
- Нам, - говорю, - вшколе такого не задавали.
- В школе – да, – спокойно отреагировал он, - а в жизни, сынок, пригодится. Тригонометрию, то математику применить. Чтобы площадь делянки или что ещё измерить. Сделаешь? – я смутился.
- Попробую, - и пожал плечами. Задумался: учился я хорошо, и математика входила в число моих любимых предметов. Но чтобы здесь, в лесу, без мет-ра вычислить??? – Нет, - говорю, - дядя Лёша – не могу.
- Учись, - он похлопал меня дружески по плечу, - учись, - и положил коробок спичек на ладонь вытянутой руки, что-то покумекал и выдал и расстояние, и высоту, и кубы, и катеты, и гипотенузы. Взрослые посмотрели на меня, улыб-нулись и продолжили грузить дрова.
Потом я закончил экономический факультет Мордовского госуниверситета, стал экономистом. Здесь математика, особенно высшая, была основой обу-чения по специальности. Однако этот урок помню до сих пор. К чему это, спросите вы? А к тому, что профессия лесника требует знаний разнообраз-ных. И не только нужно знать расположение кварталов своего участка, но и ещё ботаники, биологии, зоологии, химии, математики, физики, астрономии. Да-да, и астрономии: если заблудишься – дорогу по звёздам найти можно. Приукрасил, скажете? Есть малость. Но ведь природа – основа нашей жизни! И знать природу, значит - знать саму жизнь! И ведь образование-то у него было всего четыре класса, довоенных ещё, но каких: теория с практикой должны вровень идти, помогая в делах наших. Плюс опыт, мудрость житей-ская и любовь. Да-да: именно любовь! Любовь к своей профессии, к жизни, если хотите.
Лесник
Мой герой – один из представителей этой, очень важной для нас всех, про-фессии лесника – Николай Фёдорович Калёбин.
О профессии этой он никогда и не думал, не мечтал. Зачем? Ему, сыну Фёдо-ра Васильевича, тракториста и шофёра колхоза "Новый путь" Ельниковского района, с детства нравилась техника. С малых лет – с отцом, летом на ком-байне, помощником. Земля-матушка! После окончания Долговерясской средней школы Краснослободского района – ДОСААФ, курсы шофёров. За-кончил – успел полгодика поработать шофёром в родном селе – Новоусад-ских Выселках, и – армия! А после службы – Учхозский техникум и долго-жданный диплом по специальности техник-механик. В 1974 году он – води-тель в родном колхозе. Далее – любовь и женитьба на учительнице истории и географии Лысогорской восьмилетней школы и переезд на родину жены, Татьяны Ивановны Елисейкиной, ставшей Калёбиной. Добавим: она - верная спутница ему и надёжный помощник и в делах, и в жизни - по сей день. Его мама, Наталья Ивановна, и отец,Фёдор Васильевич, выбор сына одобрили.
В конце 1974 года родилась дочь Елена, а через пять лет – сын Алексей. Жизнь продолжалась. Работал трактористом в колхозе "Восход", потом – бригадиром, потом – в колхозе "Заря", ставшим впоследствии самостоя-тельным колхозом с центром в селе Тештелим, где он и проживает с семьёй сейчас. Всё бы так и продолжалось, если бы не болезнь Сергея Егоровича Клокова, лесника местного. Искали замену, выбор пал на Николая Фёдоро-вича. И завертелось.
- Какой я лесник? Я – работник сельского хозяйства, почти 20 лет! Не угова-ривайте, не пойду!
Приехал лесничий Октябрьского лесничества Краснослободского лесхоза Николай Петрович Малинов. Не сразу, но уговорили всё-таки. И пришлось председателю колхоза "Заря", Николаю Ивановичу Наумкину, отпустить хо-рошего работника, бригадира, в лесники. Скрипя сердцем и пером по заяв-лению об уходе. И поощрения были, и уважение здесь, отговаривали его:
- А там что? – лес, ни людей, одни звери, птицы да деревья, которые молчат. И поговорить не с кем, не то, чтоб подружиться!
- Земля – моя, - вздыхал он, - а лес – не мой!
- А чей же? – не соглашались более опытные коллеги со стажем. -
Тоже наш. Природа! И очень важный участок работы. А, чтоб он жил, помо-гал людям, и радовал нас, особенно ребятишек, - его охранять надо от люби-телей бесплатно поживиться, браконьеров всяких. Надо, Коля, надо!
Почему Коля? Да потому, что в свои30 с лишним лет он для большинства из коллег и был сыном - по возрасту. Обход – участок, за которым надо при-сматривать – 11 кварталов, более тысячи гектаров! Целое княжестволесное! Но ведь его ещё и обойти нужно! Не просто обойти – проверить: нет ли неза-конных порубок, краж. Выручал свой мотоцикл. В обязанности его входили: охрана леса, пожаробезопасность, и план, который доводили до лесников. Осину шкурили, очищали на спички; почки берёзовые, сосновые шишки; шкуры лисы, волка, в общем – всё не пересчитать! Только успевай – повора-чивайся! И успевал! И поворачивался!
- Сначала думал уйти - не моё это! Ну не моё! Потом втянулся. И уже без леса себя представить не мог. Конечно, самая большая проблема – это неза-конные порубки леса, воровство. Понятно, что нужно, но хоть бы спросили! Ведь иногда этот вопрос можно было решить без нарушения законодатель-ства: заплати – и руби. Нет, норовят не там, где укажешь, и не столько, а там, где хотят, и побольше. Конечно же, боролись с этим, а как же? Не успеешь оглянуться – и лес исчезнет! Уже исчезает! Исчезнет, если к нему не по-хозяйски относиться, а по-варварски!
Наверное, он прав. Да прав! Не бережём мы наши леса. А потом поздно бу-дет! Не растёт он по щучьему велению, как в сказке. Не растёт и не будет расти. Если его не сажать, не лелеять, не выращивать. Десятки лет нужны, чтобы он восполнился, а то и сотни! "Лёгкие планеты" - говорят про леса.
Дети Николая Фёдоровича – уже обзавелись своими детьми. Дочь – врач-кардиолог, сын – бизнесмен. Две внучки: Софья и Вера. Надо же такое соче-тание: ведь Софья – мать Веры, Надежды и Любови. У старшей, Софьи, дар к рисованию, учится в художественном колледже. Как знать, может, прогулки по лесу, тоже часть его творчества и тяга к прекрасному. Вере – шестой год, и она ещё опреде́лится с будущей профессией. Но то, что дед Коля для них ав-торитет непререкаемый – это однозначно. Не так часто, как хотелось бы, навещают бабушку с дедушкой, и тогда у стариков – праздник. Хотя какой он, Николай Фёдорович, ещё старик? Всего-то семидесятый годок подходит. Молод ещё и душой, и телом.
- Лес-батюшка помогает, - улыбается он, - Лес!– вот где здоровье-то наше. И житница, и здравница, и кузница!...
30 лет на посту своём защитник леса Н.Ф.Калёбин. Награждён грамотами ко-нечно, и по праву, заслужил!
Слово "лесник" состоит из двух корней: "лес и ник". Ник – это правильное начало его имени. В честь уважаемого и очень почитаемого в православном мире святого – Николая Угодника. Ника – это ещё и богиня Победы у древних греков. Выходит, что и он – тоже победитель. Над чем? Над злом, над тем, что мешает нам хорошо жить, над нашими с вами недостатками, над собой, наконец. Николай Фёдорович Калёбин не пьёт спиртного, так что присказка шутливая, что "у лесника у каждого дерева – по бутылке" - явно не про него. Сейчас он – мастер леса: отводит делянки для рубки, доведенные сверху по документам, и следит за качеством выполнения. И за тем, чтоб потом новый лес рос. Опять же пожары никто не отменял. Участок по площади остаётся немалым, отдыхать некогда.
- В лесу мой дом, моя работа, мой отдых.
В общем – на своём посту! Почему? Потому что прикипел. А ещё: любовь к лесу, любовь к людям, к жизни, любовь к разумному, доброму, вечному, ко-торые он с чувством человеческого достоинства претворяет в жизнь.
Здоровья и удачи тебе, ЛесНик!
Валерий БИРЮКОВ,
член Союза журналистов России.