Впрочем, герои этого рассказа с подобным утверждением согласятся едва ли. Дескать, и счастье было, и радости, и печали. Всё, как в жизни, как у нормальных людей.

И были страницы, которые можно отнести к разряду удачи. Редкой удачи, которую иногда посылает судьба. И которые озаряют, в итоге, всю нашу жизнь особенным, удивительным светом.

Но давайте начнём сначала и обо всём по порядку.

Кочерыжка из детства

Владимир Николаевич Алфеев и его жена Нина Ивановна живут в деревне Гать. Имеют свой домик, не ахти какой, совсем не коттедж, какие строят сегодня люди с деньгами. Но прелесть в нём та, что всё в этом доме, и сам этот дом построен своими руками. Руками его хозяина. И садик есть, и тепличка для зелени, и веранда открытая, чтоб чай на природе попить, цветами да разной садовой зеленью полюбоваться.

В таком красивом месте и беседу вести за милую душу.

— Сам я родился в Орле, на Полесской площади, — начинает разговор Владимир Николаевич, и мыслями невольно возвращается к тем далёким годам, на которые пришлось его детство. — Сейчас этой площади нет, есть только улица с таким названием.

Дед мой по отцовской линии до революции был купцом 2-й гильдии, на этой площади у него стояли товарные склады, 16 хозяйственных домов и огромный фруктовый сад. Не бедный человек. После революции всё это конфисковали, а в 1919 году дед умер. Мама, Елизавета Михайловна, происходила из крестьян, зажиточных, как тогда говорили. Её отец имел трёх коров во дворе, двух лошадей и шестерых детей. В 1929 году семью раскулачили. Причём раскулачили так, что отобрали не только всё имущество, но и дом. А детей просто выгнали на улицу. Живи, выживай, как хочешь, раз кулак.

Интересно, что этот мой дед, у него был выбит один глаз, сумел построить новый дом. Но пожить в нём долго не довелось. В скором времени началась война, в наш край пришли немцы и уже эти оставили семью без жилья.

Мне в ту пору было 4 года. В памяти осталось, как фашисты вошли в деревню Скворчее, это под Залегощью, где стоял дедовский дом. Проехали по улице на мотоциклах. Стрелять не стреляли, по крайней мере, я этого не видел, но вели себя по-хозяйски. На крыльцо вошёл офицер с солдатами, выпроводил нас из дома, как из своего, стоит фашист во дворе, умывается. Нам-то куда ? Осень, на улице не останешься. Дед вырыл землянку, кое-как накрыли её досками, ветками. Так и жили. В июле 1943-го, когда немцы отступали, дом сгорел. Сил и средств на новую стройку у деда не осталось, он доживал свои уже немолодые годы у брата…

Деваться семье было некуда, решили уехать в Казахстан. Отец к тому моменту очень сильно болел, на следующий год он умер. Мать сторожила нефтекачку, у неё было ружьё, которого она боялась, как огня. Потом работала телефонисткой. В два часа ночи получила телефонограмму, что война закончилась, на радостях сразу заспешила обратно, в Орёл, на родную землю. Здесь оставались родственники по отцовской линии, но встретили нас хуже, чем чужих.

Одна из тёток занимала высокий пост в структурах власти в Брянске. Её муж, Дмитрий Дмитриевич Гусев, был командиром полковой разведки во время войны. Вся грудь в орденах. Но про войну, про свои подвиги не рассказывал никогда. Не принято было, может быть, какие-то сведения имел, не подлежащие огласки. А может, по причине обыкновенной скромности.

У другой тети муж служил начальником управления правительственной связи в годы войны, тоже имел большие награды. Любопытный был человек. Возьмёт кисть и рисует картины, уединившись где-нибудь в саду, где теперь расположен музей искусств. Или уйдёт на речку, сам такой поджарый, сухой. Лежит на воде и десять минут, и полчаса. Я очень тогда удивлялся, как это он ловко так может. И этот всё больше молчал, не помню, чтобы с кем-нибудь вступал в разговоры.

Брат моего отца тоже воевал, пришёл домой инвалидом, без руки. Очень любил заниматься садом, плодовыми деревьями, настоящий мичуринец. Другие родственники садом не интересовались, может быть, памятуя о том, кому он раньше принадлежал, кто был его хозяин.

Отцовские родственники нас в свой дом не пустили, некоторое время мы жили в сарае. Потом уже осенью, когда из-за холода жить в сарае стало невозможно, мама вынуждена была нас с братом определить в дом приюта, как тогда называли детские дома. Этот дом находился на улице Сакко и Ванцетти. Правда, для двоих там места не нашлось, мы в итоге оказались в разных детских учреждениях. Я провел там два года, голодно было, разруха, продуктов никаких. Помню, когда повар готовил пустые щи из капусты, оставалась кочерыжка. Он её оставлял, так я пытался первым прихватить эту хряпку, как мы её называли. А мне лет-то всего шесть, так старшие ребята увидят, отнимут и эту хряпку. Маме удалось одну комнату у своих родственников отсудить, она меня забрала, а вот старший брат провел в детском доме много лет, пока не окончил ремесленное училище.

Большая мечта доходяги

Учился Владимир хорошо. Жили они с мамой в комнатушке в шесть квадратных метров. Стол, кровать и сундучок в углу. На этом сундучке с выгнутой крышкой он и спал. Из-за этого получил искривление позвоночника.

— В те годы я часто терял сознание из-за низкого давления и, видимо, недоедания тоже, — признается он. — Одним словом, как говорят в народе, был доходяга. Однажды попал в больницу, и там из-за своего худосочного состояния решил умереть. Больничную пищу не ел, её просто мой организм не принимал. Так врачи приносили мне кашу из дома, выходили.

Мать моя рано получила инвалидность. Но была оптимистом, никогда не впадала в уныние. Этот оптимизм старалась передать и мне. Однажды я прочитал в газете, что мастер спорта по лыжам получает стипендию 80 рублей. Там же была статья о знаменитом финском спортсмене по имени Вейкко Хакулинен, он был чемпионом мира в этом виде. Я твёрдо решил заниматься лыжами. Тренировался чуть ли не каждый день. И представляете, со мной стали происходить чудеса. Еще недавно согнутый, скрюченный пацан, который падал на каждом шагу, стал побеждать на школьных соревнованиях, в шестом классе был третьим в городе и вторым в области в своём возрасте. К десятому классу получил первый разряд, до мастера спорта оставался один шаг. И тут, когда уже подошёл к получению мастера спорта, стипендии отменили. Обидно было, до слёз. Но нет худа без добра. Благодаря большой мечте и увлечению спортом, я вышел из болезненного состояния, стал фактически здоровым человеком.

Чем пахнет химия

После школы у Володи Алфеева, который уже не скрывал своих амбиций, приобретённых в спорте, появилось желание поступить в университет.

— На экзамене по химии, — улыбается он, — один знаток этого предмета меня "зарезал" глупейшим вопросом. Вы уж извините, скажу, как было: "А чем пахнет навоз?" — спросил знаток, с ухмылкой глядя на меня. Я удивился, хотел ему прямо ответить, чем пахнет. Говорю, там много элементов, есть фосфор, например, и так далее. А он мне с издёвкой: "Аммиаком он пахнет", и поставил четвёрку. Остальные экзамены сдал на "отлично", но этого балла по химии в итоге не хватило.

Потом была работа на часовом заводе, на "Дормаше", где освоил профессию токаря. На заводе шестерён, который тогда назывался Трансмашем, токарь 12-го цеха Владимир Алфеев ходил в передовиках.

— Но мечта получить хорошее образование не отпускала, — признаётся он. — Поступил в педагогический институт на физмат, отучился два курса. И уехал на север, в Архангельск, куда жену, Нину, которая уже окончила вуз, послали по распределению. Поработал учителем физкультуры, участвовал в соревнованиях, брал призовые места не только в лыжах, но и по лёгкой атлетике. Три года служил в армии, в Заполярье, вернулся — закончил учёбу, получил диплом учителя математики. А дальше…

А дальше почти 50 лет вместе с Ниной Ивановной "оттарабанили", как он выразился, на образовательном поприще. И не просто "оттарабанили". Они сделали то, что выбивалось тогда, да и сейчас выбивается, из общепринятого представления о школе, о призвании и мастерстве педагога. Создали программу и целую систему подготовки одарённых детей. Именно систему, по-другому это никак не назвать.

Так учил Пифагор

— Первый, можно сказать, экспериментальный класс для одарённых детей был открыт в школе № 19 г. Орла, — продолжает рассказ Владимир Николаевич. — Не важно, чья была идея, просто многое в тот момент совпало: входившие в жизнь современные технологии, информатика, желание попробовать что-то новое, незаурядное. Сначала акцент сделали на математику. Информатика добавилась чуть позже. В класс подбирали не обязательно ребят, которые хорошо учились. У нас с Ниной Ивановной уже были свои принципы отбора, которые нигде и никак не предусмотрены. Делали это, если хотите, по наитию, по внутреннему чутью. Главный аргумент – у ребёнка должно быть увлечение. Всё равно какое — собирает спичечные коробки, любит паять, и так далее.

В первый год набрали 13 человек, практически со всего города. Родители приводили детей, которые ходили в отличниках. Но, как ни странно, они быстро отсеялись. Почему? Потому что привыкли добросовестно выполнять задание. Трудяги. Получил свою пятёрку — и доволен. Всё, как положено. А вот что касается увлечённых… Часто такие дети учатся далеко не лучшим образом. Парадокс? Может быть! Они просто "повёрнуты" на каком-то своём увлечении. Своего рода фанатики интересующей их идеи. Готовы этим своим увлечением заниматься день и ночь. Для них как бы время не существует. И другие предметы, кроме самого увлечения, волнуют постольку поскольку.

— Секрет раскрытия таланта ребёнка кроется в организации учебного процесса и методике, — присоединяется к разговору Нина Ивановна. — Обычные задания, "как для всех", таким ребятам малоинтересны. Им нужно нечто такое, что спрятано в глубине, требует нестандартного подхода, лишено очевидной логики. Но как развить их способности, нащупать ту внутреннюю изюминку, которая направит ребёнка в позитивное русло, не остановит в нём стремление к поиску, к нестандартному мышлению? Это сложный, во многом неизведанный вопрос.

В необычный класс и учеников набирали таких же. И учили совсем не так, как принято в школе.

— Занятия проходили по принципу Пифагора, — уточняет Нина Ивановна. — То есть наши дети могли не ходить на предметы, которые им не нужны. Например, история, география, они это сдавали экстерном. Но знания при этом имели не хуже, а даже лучше, чем у "обычных" учеников. Удивительным для многих учителей было то, что ребята из этого класса постоянно выигрывали олимпиады по физике, по иностранному языку, по русскому. Потому что к 9-му, 10-му классу были настолько развиты, что любые предметы школьной программы не представляли для них никакого труда.

Своеобразие алфеевского метода обучения состояло ещё и в том, что детей в такой класс собирали самых разных возрастов, с 5-го по 9-й класс, что не принято.

— При этом, сидят они вместе, слушают один и тот же материал, — подхватывает тему Владимир Алфеев. — Я читаю им математику, читаю аналитическую геометрию, которую в школе не проходят. А Нина Ивановна даёт задания по физике, которых в учебниках тоже нет. И ребята справляются. Напомню: в класс приходили ребята, которые никак не проявляли себя в освоении школьной программы. Почему — не знаю. Может быть, не интересно им было.

Как "не разглядели" Парилова

Владимир Николаевич рассказывает историю одной такой девочки, Марины Слатиной.

— Трудно поверить, но она не очень хорошо успевала по русскому языку. Её отец преподавал физику, может быть, на гуманитарные предметы акцент не делался? Зато она спокойно бралась за решение сложных заданий, ей это нравилось. Обычному ученику такое просто не по зубам.

Конечно, с ребятами проводилась предварительная работа, разборка по элементам тех или иных задач, определялись возможные подходы и варианты действий. Одним словом, упор делался на поиск, на творчество, на игнорирование того, что лежит на поверхности.

— Помню, ребята с этой Мариной поначалу даже не хотели сидеть, — улыбается Владимир Николаевич. — Дескать, фу, девчонка, что она может?! Через некоторое время вызываю её к доске. Задание даю очень сложное, она ещё сама об этом не знает, но выходит, моментально вникает в самую суть вопроса и быстро решает задачу. Ребята начинают её уважать, потому что видят: она справилась, нашла способ, додумалась.

В 11-м классе Марина выиграла конкурс по математике. Сейчас знает несколько языков, замечательный, уважаемый человек.

Ещё один выпускник класса — Максим Никиточкин. Когда мама его привела, мы спросили: "Чем увлекается?" "Историю очень любит, — отвечает она. — А по математике тройки, скучно ему делать то, что задают". Мы его взяли. Знаете, какой итог? Он стал лучшим учеником именно по математике, с отличием закончил МГУ. Создал какую-то программу для страховой компании, её потом распространили по всей стране. Сейчас работает над проектом, который называется так: "Удвоение сельхозпроизводства в Алжире и Марокко", в нашем Минсельхозе тоже что-то такое заказывали. У него очень много интересных дел, обо всех просто не расскажешь.

Действительно, многие выпускники этого необычного класса, а всего таких выпусков было не менее двадцати, оказались людьми весьма одарёнными.

— Учился у нас такой замечательный парень по фамилии Парилов, — продолжает Нина Ивановна. — После школы окончил институт, захотел в аспирантуру. Не взяли, мест нет. То же и через год. Даже мы за него просили, не помогло. Что он делает? Подаёт резюме в один из университетов Канады. Ему предоставляют общежитие, берут в аспирантуру. Знаете, где он сейчас и кем работает? В США, специалистом, которого приглашают на устранение самых сложных проблем и сбоев в компьютерных программах. Это высший пилотаж, таких людей единицы по всему миру.

Почему наши "не поняли", не раскусили такой талант? Сейчас скажу, вы засмеетесь. Потому что такие ребята, застенчивые сами по себе, не вписываются в привычные человеческие рамки. К ним нужен иной подход, более тонкий, можно сказать, нешаблонный взгляд на их способности. Тогда они раскроются, покажут себя во всём блеске.

Союз математики с физикой

У истории с классом для одарённых детей было немало других нюансов. Надо сказать, что всё это начиналось в 90-е годы, когда в школьных программах стал впервые появляться такой предмет, как информатика. А преподавателей нет. Где выход?

Вспомнили, кто из учителей ближе всего к этой теме. Конечно, учитель физики.

— Признаюсь откровенно, — продолжает разговор Нина Ивановна. — Я согласилась, когда мне предложили вести этот предмет, но при одном условии: в школе откроется класс для одарённых детей, и математику для ребят будет преподавать Владимир Николаевич Алфеев, который к тому времени решил попробовать себя в бизнесе. Я знала, что лучше него этот предмет не знает никто, а без математических способностей стать хорошим специалистом в области IT-технологий нельзя.

Вот так сложился этот удивительный педагогический семейный и одновременно творческий тандем. На протяжении двух десятков лет ребята из школьного класса для одарённых детей регулярно завоевывали победы на общероссийских олимпиадах по информатике.

— Всякий раз, когда я приезжал в Москву и наши ученики снова брали первые места, — вспоминает Владимир Николаевич, — организаторы олимпиады неизменно меня упрашивали: "Вы хотя бы привезите посмотреть, что это за человек". Разговор шёл о преподавателе информатики Нине Ивановне Алфеевой.

Как это всё у неё получалось, сразу не объяснишь. Талант? Несомненно. Божий дар? Возможно. Её называли лучшим педагогом по информатике не только в городе Орле. Написала и выпустила учебник по информатике. И звание заслуженный учитель получила по праву.

— Во всём заслуга только её, — шутит Владимир Николаевич. — Я всегда был у неё на подхвате. Жаль только, что с нашим уходом класса такого тоже не стало. Радует одно: вопрос поиска и воспитания одарённых детей не утратил своей актуальности. В Сочи открыли замечательный центр "Сириус", где собирают талантливых ребят. А если есть очаги одарённости, страна будет жить, она не умрёт.

Скромничает, конечно, Владимир Алфеев. Талантов у этого человека, так же как у его прекрасной жены, хоть отбавляй. Пишет стихи, любит японскую поэзию, рисует картины, разводит пчёл.

Одним словом, одарённые люди, по-другому не скажешь.