На страницах районной газеты мы не раз опубликовывали статьи о смелых и самоотверженных людях, кто сражался на фронтах и ковал победу в тылу в годы Великой Отечественной войны. Сегодняшнюю историю нам поведал житель районного центра, Ветеран труда Михаил Никонорович Никитин.
В момент нашего знакомства Михаил Никонорович заканчивал убирать мусор с придомовой территории. Наблюдая за тем, как бодрый мужчина довольно ловко орудует граблями и при этом все время шутит и улыбается, было сложно поверить, что в этом году он отметит свой девяностый юбилей.
- Я и сам не верю, - сказал он, убирая на место свои сельскохозяйственные инструменты. - Но если работать не будешь - махом постареешь, это я знаю точно.
Черные вороны
Без малого девяносто прожитых лет вместили многое. Благо удивительная память и острый ум не изменяют Михаилу Никоноровичу и в 89 лет.
Родился он 24 ноября 1929 года в деревне Березовке Большеулуйского района. Родители Михаила - Мария Павловна и Никонор Астафьевич, были простыми деревенскими трудягами - с восхода солнца и до глубокого вечера они работали в колхозе.
Как оказалось, семья Никитиных не раз меняла место жительства в поисках лучшей доли. И, наконец, нашла - уже вчетвером, когда на свет появилась младшая сестренка Михаила - Шура, они перебрались в ранее существовавшую деревню Нижний Тюхтет, что располагалась на территории Бирилюсского района.
Когда началась Великая Отечественная война, Михаилу было 12. Детство закончилось, ведь все деревенские парни и мужчины ушли на фронт, а на их места встали женщины и дети.
Рассказ о своей жизни еще несколько минут назад улыбающийся мужчина начал со слезами на глазах.
- Известие о начале войны мы получили от моего дядьки Ивана. Он тогда служил в армии, и однажды написал нам в письме: "Налетели на нас черные вороны…". Вот тогда-то мы и поняли, что беда пришла. Сам Иван тоже был на фронте, попал в плен к немцам, но сбежал и даже вернулся домой, правда, раненый весь. А отец мой так и не возвратился.
Все для победы!
- Работали мы без выходных. И мешки таскали, когда сами были ростом с эти мешки, и боронили, и пахали, и сено убирали - все делали. Словом, с утра встаешь - и пошел, и пошел. Особенно хорошо я запомнил, как мы жили в культстанах - специально обустроенных домах на разных участках, в которые нас расселяли для работы на полях. Наш культстан был небольшой, но туда все помещались - бригадир, конюх, повара и мы. Утром бригадир по железу молотком стукнет - значит, подъем! Хочешь, не хочешь - подымайся, а рань такая, что солнце за окном и вставать еще не думает. Мы работали несколько часов, а потом шли на завтрак. Не голодали, но и много не ели - если хлеба, то не вдоволь, а кусочек.
С нами были и старики, которых мы называли "качественниками" - они ходили следом, и смотрели, как мы пашем - глубоко или по верху только. А вечером бригадир отмерял, кто сколько вспахал. За трудодни работали, а на них потом нам зерно давали. Вот и пахали- старались, чтобы больше палочек заработать.
Вечерами в нашей деревне проводили вечерки. А мы хоть и находились за 5 километров, но все-равно слышали, как там гармонь играет. Бригадир нас отпустит ненадолго, и мы бежать с пацанами! Набегаемся, напляшемся и обратно. У нас танцы были не такие как у вас - "тыры-мыры", мы не выламывались, а вальсы танцевали, да кадрили. Красиво плясали, особенно девчонки.
Зимой мы возили сено - кормили на фермах скот. Скота много было. Моя мать тоже держала хозяйство какое-никакое, но я помню, что наша корова давала совсем мало молока. Сейчас козу подои - и то больше получится. Были, конечно, в деревне и такие семьи, кому совсем кушать было нечего. Но я тебе так скажу - это те, кто ленился и делать ничего не хотел. Мы делились, конечно, чем могли. Дашь, например, картошку старику какому - вот он уж молиться и молиться за тебя, благодарит. Но таких случаев, чтоб люди с голоду пухли - у нас не было.
Все что можно было, мы отправляли на фронт. К примеру, хлеб смолотили - малую часть нам, а остальное солдатам. У нас в деревне, кстати, часто проводили собрания, где просили жителей: "Кто что может отправить на фронт - помогайте". Не принуждали, а просто просили. И наши женщины ночами вязали, кто что мог - теплые носки, варежки, шарфы.
Запах свободы
- Когда война закончилась, всем легче стало даже дышать. Само осознание, что войны больше нет, давало нам силы и надежду на лучшее. А то пойдешь куда, а старики из газет рассказывают, где разбили наших мужиков, где подорвали. У людей в избах плачь то и дело - значит похоронка пришла. А потом все - страх закончился, и мы зажили.
Я прошел подготовку в Алтате, чтобы работать пчеловодом, и отправился на долгосрочный курорт: природа, цветы и всегда свежий мед! Отработал больше 20 лет, не раз был в передовиках. Моя пасека располагалась за 6 километров от деревни, и на ней стояло 130 ульев. Там я не раз с медведями воевал. Однажды, уже поздней осенью сено возил, а на пасеке недели две не появлялся. Думаю, дай проверю, как там в омшанике дела. Приехал уже перед закатом, а там медведь: залез наверх избушки, вырвал доски на крыше, соломы накидал туда, рамы достал и уже зимовать собрался. Выгонять пришлось гостя.
Когда колхозы начали разваливаться, я уже был на пенсии, но еще работал какое-то время. А потом своих 25 ульев развел и держал, пока пожар у нас не случился. Кто-то запалил траву, а ветер такой был! И как пошел огонь, пошел, и все дома подобрал! Дочка еще у нас была в гостях, она успела только один сундучок вытащить, с документами да удостоверениями о моих заслугах. А костюм мой с медалями, к сожалению, сгорел.
На широкую ногу
В районном центре Михаил Никонорович проживает с 2007 года. После пожара ему и его супруге Клавдии Евдокимовне, с которой вместе они уже более 50 лет, выделили отдельную квартиру, за что мой собеседник искренне благодарен по сей день. Уже 12 лет он снова сам себе хозяин, который нисколько не может усидеть без дела. Сегодня он с нетерпением ждет, когда уже можно будет сажать лук и сеять морковь на своем участке. А пока Михаил Никонорович полностью погружен в домашние дела и свое увлечение: с большой любовью он ухаживает за своими цветами, которых в его доме - несчетное количество.
- Сейчас я живу на широкую ногу, - улыбается мужчина. - Я сам себе хозяин, пенсию мне платят, питаюсь я хорошо - молоко покупаю, творог, сметану. Дети меня не забывают, внуки часто приезжают и правнуки, так что грех жаловаться. А что было - то прошло. Единственное, что я знаю точно, что жизнь прожить - действительно - не поле перейти.