За окном весна, и, казалось бы, ничего не изменилось: наша страна готовится к своему главному празднику – 74-й годовщине светлого Дня Победы. Но было бы неправильным праздновать Победу над фашизмом и не сказать правду. Мы могли бы сделать вид, что ничего не происходит. И я могла бы… Но не имею на это права.

Утаить, замолчать правду было бы предательством по отношению к нашим дедам – тем, кто еще жив и кого уже давно нет среди нас, живых.

Они положили на алтарь этой Победы всё, что у них было, включая свою жизнь. Ради одной единственной цели – чтобы следующие поколения никогда не увидели, как выглядит фашизм. Чтобы их дети и внуки могли узнать о зверствах фашистов только из книг или художественных фильмов.

Так и было 69 лет.

Пять лет назад бандеровцы и фашисты вернулись и показали свой звериный оскал. Они снова жгут людей заживо, убивают стариков и женщин. Не щадят никого, даже маленьких детей.

И теперь нам, внукам и правнукам ветеранов, предстоит сделать свой выбор: пустить фашистов в свой дом или взять в руки оружие и загнать их обратно в ад.

Кто нас этому научит? Кто нам подскажет? Ответ пришел неожиданно… В моем предрассветном сне.

…Я стояла босыми ногами в умытой росою траве, напряженно вглядываясь в даль. Впереди расстилался густой и плотный туман. Было тихо, и только в соседней роще пел соловей.

Захрустели ветки, и из тумана вышел мужчина. От него пахло порохом и табаком. Он был в военной форме танкиста.

Только сейчас, когда туман слегка рассеялся, я его узнала. Это был мой дед. Сержант 1-го батальона 124-й танковой бригады 54-й армии Волховского фронта. Я узнала его сразу, почувствовав своим сердцем. Дед стоял и смотрел на меня строго, словно изучая и стараясь понять, не ошибся ли он. А потом приветливо улыбнулся, как будто бы согревая своим взглядом.

Дед Афанасий успел родить детей, понянчить внуков, правнуков. Нас, своих внуков, он обожал, и мы отвечали ему взаимностью.

Он умер через 50 лет после Победы. Их Великой Победы...

И во сне я позвала его к себе, потому что пришло мое время – задавать вопросы и самой держать ответ перед предками.

– Зачем позвала, внучка? – испытующе прищурившись, строго спросил дед, раскуривая влажную от росы самокрутку.

Мне так хотелось поцеловать его огромные мозолистые руки, пахнущие порохом и табаком, и сказать ему, что я ничего не забыла, что я помню про его подвиг и его Победу! И о том, как я сильно им горжусь.

Но я испугалась, что у меня очень мало времени, и я не успею спросить о главном:

– Они вернулись. Бандеровцы и фашисты. Они жгут и убивают детей и взрослых! У них снова такой же звериный оскал. И они такие же нелюди, и так же ненавидят Русь, как и те, которых вы победили в вашей войне.

Щукин Афанасий Тимофеевич родился 23.10.1909 г. в с. Большое Маресьево Горьковской обл.
Мобилизован Залесовским РВК 31.07.1941 (ком. 6502). Сержант 1-го батальона 124-й танковой бригады 54-й армии (124-я танковая бригада — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне. Бригада сформирована на Ленинградском фронте 22 сентября 1941 года). Воевал на Ленинградском – Волховском фронтах. Тяжело ранен 11 февраля 1943 г. в ходе Смердынской операции. Демобилизован в августе 1943 г. Награжден орденом Отечественной войны 1-й ст., медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Жил в с. Думчево. Умер 13.11.1995 г.

Дед смерил меня взглядом, снял с плеча винтовку и протянул ее мне. Потом он хитро прищурился, отцепил от гимнастерки орден, положил мне его в раскрытую ладонь и крепко сжал своими большими руками. Уголок награды буквально впился в мою ладошку, и струйка горячей крови стекла на омытую росой траву. Прямо на моих глазах в этом месте расцвели алые маки.

Дед достал штык-нож, нагнулся к цветам и срезал их под самый корень. Затем он выпрямился и протянул мне букет из маков.

– Справишься?

– Постараюсь! Я же твоя внучка, твоя кровь и плоть.

Дед ласково посмотрел на меня и потрепал по русой макушке.

– Если что, я всегда рядом…

Он молча повернулся и зашагал прочь, оставив меня наедине со своими мыслями. А я так и стояла в обнимку с винтовкой и маками, зажав в руке его орден "За оборону Ленинграда".

Это и был его ответ своей внучке. Но что бы это значило?

И внезапно меня осенило! Винтовка – для моих сыновей, если фашисты начнут ломиться в наш дом.

Орден – знак того, что в этой, нашей, войне будут новые герои. И того, что мы снова победим.

А цветы – для того, чтобы я могла встретить наших героев, когда они вернутся с победой домой.

Силуэт родного и близкого моему сердцу человека почти скрылся в тумане. И внезапно я вспомнила, что забыла!

– Дед, родной мой! Любимый мой! Я тебя помню!!! Я тобой очень горжусь!!!….. И правнуки твои тобой гордятся!

Он остановился, как будто давно этого ждал, помахал мне рукой и по-военному отдал честь…

Я проснулась от луча солнца. Это был сон. Всего лишь сон. Или фантазия. Видимо, мне очень захотелось увидеть деда накануне Дня Победы…

Но внезапная боль пронзила мою ладонь. Я раскрыла ее и увидела совсем свежую ранку, которую оставил орден моего деда. Кровь на этой ране была самая настоящая.

И мои губы снова прошептали: "Я тебя помню, дед. И я тобой горжусь…".