15 февраля 1989 года из Афганистана был выведен ограниченный контингент советских войск. С тех пор прошло немало лет. Время расставило свои акценты, и теперь участию Советского Союза в афганской войне дана должная оценка. Нет, не напрасно гибли тогда наши парни - они выполнили свою боевую и историческую задачу, обезопасив южные границы страны. Вернулись домой они, израненные, с искалеченными душами, но с чувством исполненного долга
С таким же чувством домой, в родную Красноярку, вернулся и Сергей Яковлевич Корнилов. Тогда для своих односельчан это был просто хороший деревенский парень Сережка, и многие даже не догадывались, через какое пекло ему, двадцатилетнему, пришлось пройти, что повидать.
Сегодня воспоминания притупились, но бессонной ночью нет-нет да и припомнятся боевые эпизоды, смертельно сложные ситуации боевых действий, из которых не понятно как удалось выбраться живым. Остался, правда, боевой опыт, оплаченный немалой кровью.
- Наверное, лучше бы его не было, - рассуждает спустя сорок лет Сергей Корнилов. -Но что мы могли тогда поделать? Нам сказали: "Родина приказала…", и мы понеслись навстречу судьбе в раскалённых "бэтээрах", в тесных кабинах винтокрылых "крокодилов" и пехом по пристрелянным горным тропам…
В Афганистан Сергей был отправлен после года службы в пехотных войсках в Новосибирске. А потом до него и некоторых его товарищей был доведен приказ о передислокации. На дворе стоял декабрь 1979 года. О войне пока вслух не говорили…
- Сначала нас перебросили в город Термез, а уж оттуда мы своим ходом на "бэтээрах" через перевал добирались до Кабула, - рассказывает Сергей Яковлевич. - Куда и зачем, мы, честно сказать, и не знали. Только догадывались, что отправляют нас в какое-то очень "серьезное" место…
Оценить всю "серьезность" ситуации Сергею и его товарищам пришлось практически сразу. Со многими из них он, кстати, общается и сегодня. Поначалу все вместе они охраняли дорогу, по которой для наших ребят доставлялись боеприпасы, топливо и провизия. Недоставка одного или другого до места назначения была смерти подобна, а уж этого допустить охрана проезжей части никак не могла. Ребята, чувствуя на себе большую ответственность, наблюдали за обстановкой на дороге, как за зеницей ока. Это ведь была стратегически важная трасса - дорога от Кабула до поворота на город Баграм. И по ней Сергею с сослуживцами пришлось немало поколесить.
- Были в моей служебной практике и рейды, - продолжает Сергей. - Это были вылазки в горы с целью зачистки душманов. Они же прятались именно там. Найти их и обезвредить было достаточно сложно. И нам приходилось порою прибегать к хитрости. Работали мы обычно по договоренности с местными правоохранительными органами. Мы ночью прятались у подножия гор. А в это время сотрудники полиции начинали прочесывать кишлак. Все, кому не хотелось быть задержанным полицейскими, пытались бежать. А куда бежать? Только в горы. А тут мы им преграждали путь…
Не раз пришлось Сергею Корнилову "работать" в горах. В одном из таких вот рейдов у него на руках умер командир взвода.
- Перестрелка тогда завязалась жесткая, - говорит Сергей Яковлевич, - моджахеды сидели за валунами. И тут вертолеты наши залетали. Под этот "замес" могли попасть и мы. Чтобы этого не случилось, наш командир приподнялся с ракетой в руках. Пуля попала ему прямо в лоб. Следующим, чью смерть мне пришлось пережить, был лейтенант, наш начальник связи…
В общем, 19-летнему парню Сергею Корнилову с лихвой досталось. Страшно было, как и всем, но он сумел пережить все ужасы той войны. Слез не было, но в груди жгло, щемило. Ком в горле стоял, сердце внутри сжималось, становилось твердым, словно камень. И выдохнуть было порою трудно, но надо было, во имя тех, кто погиб...
Сегодня Сергей Яковлевич, не стесняясь, говорит, что многого боялся. Боялся и за себя, и за ребят. Переживал и за тех, кому не суждено было вернуться из Афгана домой. Но бояться - не значит трусить, прятаться, бежать. Наоборот, солдаты старались делать всё, чтобы в этой стране как можно быстрее наступил конституционный порядок.
- Не бояться - тоже плохо, - рассуждает Сергей Корнилов. - Были и у нас такие бесшабашные ребята. Они шли напролом. А это однозначно - верная смерть. Кругом горы, и ты не знаешь, откуда прилетит шальная пуля. И прилетала. Двоих раненых мы сумели отправить в больничку Кабула. Ни один, ни другой не выжили, умерли на операционном столе. В одном было пять пуль, в другом - семь. Ребят расстреляли в упор…
К счастью для самого Сергея и его родных, он остался цел и невредим, хотя в каждом из рейдов в горы не раз был на волосок от смерти. Смерть вообще была постоянной спутницей наших ребят в Афгане, и все же им удалось выжить. Они не очерствели, не озлобились. Парни просто стали взрослыми и своими глазами воочию увидели горе, слезы и страдания людские. Особенно страдают по сей день родственники тех ребят, которые не значатся ни в списках живых, ни в списках мертвых. Они пропали без вести.
- И у нас был такой случай, - говорит Сергей Яковлевич. - Парнишка нес на себе несколько автоматов убитых ребят. Мы спускались с гор. Темнота кругом кромешная, ничего вокруг не видно. Пустим в воздух осветительную ракету, и вот пока она летит и светит, идем. А как потухла, мы остановились. Рядом пропасть, тропинка узкая. В этой темноте паренька с оружием мы и потеряли…
Сергей говорит, что ему и другим ребятам было сложно передвигаться и ориентироваться в горах. После наших сибирских просторов, лугов и полей в Афганистане все казалось таким необычным и особенным. Сергею запомнились жаркие-прежаркие дни и очень холодные ночи, коротать которые приходилось в "бэтээрах", а то и просто на земле, обложившись камнями.
- С одной стороны, камень - это холод, а с другой - отличная защита от шальной пули, - говорит Сергей Яковлевич. - В такой "постельке" можно было немного вздремнуть. Правда, на ночь всегда старались переодеться в сухое, ведь днем все были мокрые, вспотевшие…
Сергей пробыл в Афгане целый год. Дни до дембеля не считал. И не потому, что суеверный. Просто не до этого ему было. Про дом и родителей, конечно, вспоминал, чаще всего тогда, когда хотелось есть, когда хотелось маминых пирожков, а взамен них были лишь тушенка, разогретая на коллекторе "бэтээра", сухари в мешке. Плюс постоянная жажда. С водой здесь частенько была напряженка.