Минуло семь с половиной десятилетий, сменились поколения, но и сегодня появляются все новые и новые свидетельства Великой Отечественной войны, при чтении и прослушивании которых ком горечи подкатывает к горлу. Спустя три четверти века до нас все еще доносятся ее отголоски.
В Книге памяти погибших и пропавших без вести в Великой Отечественно войне 1941-1945 годов на странице 341 есть запись:
Она так могла и остаться одной из многих, но в 2009 году энтузиаст-краевед, учитель из небольшого белорусского агрогородка Михалишки Игорь Устименко, искавший сведения о местном аэродроме, нашел именные карточки военнопленных с надписью: "Гудогай". В старом здании гудогайской школы Островского района Белорусской ССР во время войны размещался немецкий лагерь военнопленных, в котором погибло около 25 тысяч человек.
К активистам школьного музея "Зямля Гудогайская" и их руководителю Марии Василенок попали первые копии карточек узников "Шталага 342", началась поисковая работа. В августе 2016 года на электронную почту школы пришло письмо от Валентины Ивановны Маньковской-Дрозд – женщина интересовалась братской могилой, расположенной на окраине деревни, и сведениями о военнопленном по имени Иван Иванович Зимин. Как оказалось, она племянница того самого солдата, жизнь которого началась в далеком 1915 году в селе Лугавское Красноярского края и трагически оборвалась на Островетчине.
Валентина Ивановна рассказала, что после окончания четырех классов сельской школы, директором которой был отец, парень уехал в Минусинск для продолжения обучения, где получил семилетнее образование. В 1933 году умер отец, остались больная мать, старший брат Семен, две младшие сестры – Елена и Нина. Иван решил продолжить образование и поступил в Томский горный техникум, выбрав специальность "Геология". После окончания учебы молодого специалиста направили на рудник Туим, где в то время добывали вольфрам, свинец, медь, золото и железо. Иван занимался разведкой новых рудных пластов. Из воспоминаний родных, в 1938 году он женился на воспитательнице детского сада, которая потом стала заведующей, отслужил срочную службу в рядах Советской армии, а потом началась Великая Отечественная война. Иван имел бронь, но добился ее снятия и ушел добровольцем на фронт в первый год войны.
Долгие годы Иван Иванович Зимин считался пропавшим без вести "на смоленском направлении". Его жена Зоя умерла в 1942 году от недоедания и туберкулеза. Через два года в Красноярске умерла его мама.
Последний запрос о судьбе фронтовика был направлен в Подольск в 2005 году в Центральный архив Министерства обороны, а в 2006 пришел ответ: умер в плену 18 мая 1942 г., похоронен – пос. Гудогай, Островецкий район, Республика Беларусь.
Все последующие годы семья искала подробности его жизни: в архивах и через интернет, где и нашлась опубликованная копия учетной карточки немецкого концлагеря.
– Смотреть на эти два листка было страшно. Но сразу же стало понятно, с чем были связаны наши трудности в поиске: сначала с ошибкой в немецком учете – рудник Туим записан как "d.BudnikTuim". А потом при расшифровке карточек Красноярский край ошибочно был назван Краснодарским, а рудник Туим – д. Будник Туев, – рассказала племянница погибшего солдата.
Если оборотная страница учетной карточки верная, то попал он в концлагерь "Шталаг 342" 15 октября 1941 года, а с января 1942 года был в рабочей команде Гудогай №14 и занимался уборкой снега.
В Государственном архиве Российской Федерации, фонд 7021, опись 89, дело 9, листы 96 – 105, поисковиками был найден оригинал рукописи, датированной первым апреля 1945 года и подписанной бывшим начальником лагерной полиции из военнопленных Петром Краснопёркиным.
Рукопись приведена в сокращенном виде:
"Я описываю здесь события, очевидцем которых был сам.
1941 год
1 июля 1941 года в лагере было уже несколько тысяч военнопленных и примерно столько же гражданского населения, заключённого тоже в лагере.
Гражданское население было обоих полов и самых разнообразных возрастов. Были и глубокие старики, и совсем юные (14-15-летние подростки).
Военнопленные находились отдельно от гражданских пленных. В конце июля гражданских пленных не стало, их строили колоннами по 200 – 300 человек, переписывали и отправляли из лагеря.
Военнопленные прибывали почти ежедневно, к концу июля были переполнены все бараки-конюшни на территории лагеря. Спали на полу, на чердаках, устраивали подвесные "койки". Число военнопленных доходило до 30 000 человек.
Иногда прибывшая большая партия пленных несколько дней находилась под открытым небом из-за отсутствия места под кровлей.
Кормили один раз в сутки. Суточный паёк состоял из 100 граммов хлеба и одного литра супа. Бывали нередкими случаи, когда несколько суток подряд совсем не кормили.
Воды не доставало. Люди, исхудавшие до предела, напоминали скелеты. Страшно страдали от голода и жары. Слабость от голода делала людей подобными теням.
Возникла и принимала чудовищные размеры дизентерия.
Состав и количество пленных лагеря беспрерывно менялись. Прибывали новые партии, задерживались в лагере 2-ое, 3-ое суток и уходили. Иногда часть от проходящей партии оставалась, а вместо неё уходили другие, давно находившиеся в Молодечненском лагере. В то время лагерь назывался пересыльным.
Смертность растёт быстро. Наступила ранняя зима с первыми сильными морозами. Бараки, где располагались пленные, не отапливались. Бани не было. В ноябре начался сыпной тиф, и на лагерь наложили карантин. Распорядок лагеря до карантина был такой:
1. Подъём в пять часов утра для некоторых отрядов (которые ходили на работу) для получения пищи. Все остальные стояли в колоннах, ожидая свою очередь.
2. Получив пищу (100 грамм хлеба и один литр супа), шли на работу до вечера.
3. Возвращались с работы разные команды в разное время. Пищи не получали.
1942 год
После снятия карантина в лагерь прибывают новые партии пленных. Команды рабочих снова начинают ходить на работы в город. Суточный паёк стал такой: 100 грамм хлеба и два литра супа.
С января всего насчитывалось первое время около 300 человек в батальоне, а ещё 1000 человек, организованные в два батальона, были отправлены из лагеря. После мне стало известно, что они были раздроблены на мелкие группы (по 10 – 20 человек в группе) и распределены по так называемым Stutzpunkt’ам, железнодорожным участком и т.д., в которых содержалось по 150 – 200 человек пленных.
1943 год
Примерно в январе 1943 весь штат бывшей лагерной комендатуры был отправлен на фронт, а лагерь в Молодечно из постоянного, самостоятельного стал Stutzpunkt’ом, отделением Минского постоянного лагеря № 352 (Stalag № 352, Минск, Waldlager). Вскоре новый комендант уехал, а лагерь перешёл к 3-ей роте 351-го батальона 27-го пехотного полка. Рота располагалась рядом с лагерем, в здании педучилища.
Пленным выдавался паёк: 300-400 грамм хлеба, два литра супа, один литр кофе, 10 гра мм сахара и 15 грамм соли".
76 лет поиска увенчались успехом, и на памятнике братской могилы было выбито имя солдата Ивана Зимина, отдавшего свою жизнь защите Родины.
"Зимин Иван Иванович. Призван Ширинским РВК с рудника Туим в 1941 году. Геолог. Пропал без вести".
"Уроженец Красноярского края Зимин Иван Иванович (01.06.1915 – 18.05.1942). Родился 1 июня 1915 г. в селе Лугавское Минусинского района. Геолог по гражданской профессии. Был женат. Жена – Зоя (умерла в 1942 г.), проживала по адресу: Республика Хакасия, Ширинский район, рудник Туим. В армию призван Ширинским РВК в 1939 г. Красноармеец. Дата и место пленения неизвестны. Узник шталага 342 (г. Молодечно, Белорусская ССР). Присвоенный здесь лагерный номер "8148". Умер в плену 18 мая 1942 г. Место захоронения – пос. Гудогай, Островецкий район, Республика Беларусь. Увековечен без указания года рождения как "Зимин Иван Иванович".
Центральный архив Министерства обороны: ф. 58, оп. 977521, д. 1445, л. 60"