Странно общаться с человеком опосредованно, через дневниковые записки, причем, сделанные не его рукой. Та, чья жизнь в них запечатлена, жива и ныне здравствует. Более того, в воскресенье 25 ноября Парасковья Фёдоровна Завьялова (Коснырева), а именно о ней пойдет речь, отметит свой вековой юбилей.
Далекая Сибирь
Все имеет свое начало. Сколько поколений Косныревых возделывали вятские земли, сейчас наверняка уже никто и не скажет, но, судя по всему, немало. Основатель крестьянской семьи своим трудом заложил прочную основу для создания сильного рода, снявшегося с насиженного и привычного места в 1916 году. Доброе хозяйство, наемные работники. Что побудило крепкого середняка покинуть родные места и направить свой обоз в Сибирь – загадка. Вероятно, вятич понимал, что начавшиеся волнения среди крестьян, вылившиеся в итоге в Февральскую буржуазно-демократическую революцию, а затем "Красный Октябрь", продразверстка, принятая в декабре 16-го, скоро дотянутся до Урала. Но мог ли он предположить, что Великая Октябрьская Социалистическая революция прокатится по всей стране? Так или иначе, родственники – несколько ветвей семьи – собрали последний урожай, продали все, что можно было, погрузили нехитрый скарб и на подводах отправились на поиски новой жизни, в неизведанное. Сколько времени ушло на дорогу, и как переселенцы добирались, никто не вспомнит и не расскажет – это выбелено из памяти и навсегда утрачено, но доподлинно известно, что вместе со взрослыми тяготы походной жизни разделили и маленькие дети.
По дороге несколько семей отделились, оставшись искать приюта в новых землях. До Усть-Фыркальской волости Енисейской губернии среди прочих дошли Фёдор Ефимович Коснырев со своей супругой Евдокией Фроловной, ее слепой с детства сестрой Федосией и пятью детьми.
Прожив в Усть-Фыркале некоторое время, Косныревы решили перебраться в Чебаки. Своего жилья не было, семью подселила к себе вдова, жившая со своими ребятишками, надо сказать, очень бедно и голодно, судя по воспоминаниям мамы юбилярши. Глава семьи наказал супруге кормить и их.
Из дневника: "Воспоминания мамы: Приехали, негде жить, негде спать. Пустила на постой одна добрая женщина, ее муж погиб на войне, а детишкам кушать сильно нечего. Отец семейства велел кормить их вместе со всеми. Он был добрым и справедливым человеком".
Набиравшие обороты революция и голод докатились и до самых отдаленных уголков Сибири, в Чебаках стало неспокойно, начали воровать, угонять скот, забирать хлеб. В окрестностях зверствовали бандиты. У Косныревых отобрали двух коней и корову. Кормилицу вскоре вернули, так как знали, что в семье есть малые дети. Выходит, не звери, а всё же люди, которым было не чуждо тепло очага.
Столетие назад
Когда красные знамена стали развеваться над сибирскими просторами, Фёдор Ефимович принял решение перебраться на станцию Шира, где и родилась через некоторое время после переезда девочка, нареченная Парасковьей (вероятно, в имени допущена ошибка при заполнении метрик). Её история началась ровно сто лет назад – 25 ноября 1918 года.
Домов в Шира тогда было еще очень мало, глава семьи выбрал место поближе к речке, сейчас там расположена улица Майская. Тогда, говорят, Туимка была шире и глубже.
Из дневника: "Воспоминания мамы: Приехали в Шира, та же история – нет крыши над головой. Стояло лето. Наскоро построили домик, и не домик, а так…"
Первые два месяца жили в квартире у местных жителей, пока глава семьи наскоро срубил дом. Стройматериалов было немного, помогли новые друзья отца.
Из дневника: "Воспоминания мамы: Страшно было, народу сильно в Шира не жило, зимой по ночам близко к поселению подходили и выли волки. Зимой метели, пурга, из дому не выйдешь. На станцию приходил всякий люд, как хорошие, так плохие. Были и строители железной дороги. Многих боялись. Остатки банд, белые, красные, каких только не было. Отец постоянно пропадал на работе в комунне (сельскохозяйственной – прим. корр.), куда ему пришлось отдать оставшийся скот, все стало общим. Осталась одна гнедая кобыла, да ее жеребенок по кличе Чалый, он жил в доме со всеми. Жилось голодно, забота была одна, прокормить детей и себя".
Понемногу жизнь начала налаживаться, отец уже работал в колхозе имени Сталина заведующим животноводческого гурта, его уважали за трудолюбие.
Новый дом возвели на том же месте, где поселились изначально, в дальнейшем его достраивали и переделывали.
Так как в то время никто не знал о декретных отпусках, после рождения дочери мать тоже начала трудиться.
С ребятишками в это время водилась слепая тетушка Федосия. Для родных она никогда не была обузой. Рассказывала ребятишкам сказки, пряла шерсть, вязала, чинила одежду, заплетала косы девочкам, умывала, кормила. Семья всегда с ней считалась как с доброй советчицей и помощницей.
Беда не приходит одна
Всего в семье Фёдора и Евдокии Косныревых было семеро детей, двое родились уже в Хакасии.
Старший Василий погиб семнадцатилетним юношей по нелепой случайности, по воспоминаниям, воспламенился ружейный порох, юноша обгорел и скончался от ожогов.
Из дневника: "Воспоминания мамы: По просьбе свояка стал чистить и заряжать ружье. Он был милиционером в Чебаках, ловил банду Соловьева. Вася привязался к нему, все просил обучить его, мечтал стать военным. Очень славный был мальчик, хорошо учился, многие его любили, всегда помогал дома по хозяйству и в поле".
Четырнадцатилетний Владимир погиб, объезжая того самого Чалого. Любимый конь сбросил седока и затоптал.
Род Фёдора Коснырева прервался по мужской линии, отец лишился обоих сыновей, но беды не пожелали оставить семью.
От болезни умерла маленькая дочь Полина, она простыла и не смогла справиться с хворью, в то время и медицина по большому счету была еще чисто номинальным социальным благом. Вторая дочь, тоже Полина (вероятно была удочерена), повторила печальную судьбу своей сестры, она так же ушла из жизни в раннем возрасте из-за болезни. Из семерых повзрослеть было суждено только Анастасии, Парасковье и Зое.
Горе не сломило мужчину. Потеряв четверых детей, он продолжил жить и трудиться. Ему под стать была и мама Парасковьи Фёдоровны Евдокия Фроловна. Миниатюрная и хрупкая, она не подавала виду, что ей тяжело и больно, тихонечко плакала, утирала слезу и продолжала работать. Кроме полей и покосов, на ее плечах был дом, женщина – хранительница очага, так издавна повелось.
Из дневника: "Помню, когда я стала постарше, мама придет с работы, немного отдохнет, сидя на сундуке, и опять за работу: корову подоит, приготовит покушать. А какие она стряпала пироги, шаньги, я больше таких ни у кого не пробовала".
Детство. Юность
Детство Парасковьи Фёдоровны прошло быстро. Окончив семь классов в ширинской школе, в 1931 девочка пошла работать учеником счетовода в колхоз, потом в бухгалтерию, что и определило ее дальнейшую судьбу. Там заметили задатки девушки и посоветовали пройти обучение. Окончила в Иркутске курсы бухгалтеров. Хотела остаться работать в городе на берегу Ангары, но мама сильно заболела, а сестра Настя в то время день и ночь работала в Госбанке и не могла за ней ухаживать, так что пришлось вернуться. Во время учебы Парасковья Фёдоровна познакомилась с будущим мужем Николаем, впоследствии оставившим семью.
Из дневника: "Устроилась в банк, но так как в то время там уже работала сестра Стюра, а родственникам работать вместе было нельзя, устроилась в сберкассу. В это время судьба уготовила мне испытание. Шли как-то по улице со своей подругой Валентиной, та решила из любопытства зайти в молельный дом, а я увязалась за ней. Постояли, посмотрели и разошлись. Через три дня меня вызвали в Ужур в милицию и стали расспрашивать, зачем пошла, что слышала, видела. Сказали: "Будешь ходить, собирать информацию и докладывать на всех, кто туда ходит".
Девушка попыталась отказаться, на что в грубой форме ей было приказано подчиняться и никому не рассказывать. Добрый человек подсказал ей, что нужно уехать на какое-то время. Тогда Парасковья Фёдоровна перебралась в Сорск, на руках у нее уже была младшая дочь Светлана, девочка осталась с бабушками и дедушкой. Шел 1940 год.
Все для фронта!
Спустя какое-то время девушка вновь приехала в Шира, вернулась в сберкассу. Грянул страшный 41й. Комсомолка отправилась в Ужур на призывной пункт, но на фронт ее не взяли, на руках был маленький ребенок. А в органах про нее действительно забыли. Настали трудные времена.
Из дневника: "Тяжело было, но мы знали и верили, что наши победят, и солдаты вернутся домой".
Днем работала, ночами вязала рукавицы, носки, пекла хлеб для фронта. Еще несколько раз она с подружками пыталась штурмовать военкомат, на что неизменно получала ответ: "Понадобитесь – вызовем!"
С трепетом в тылу ждали и слушали сводки с фронтов, радовались победам Красной Армии. Не доедали, не досыпали, но отдавали все для победы.
Отец Парасковьи тоже не воевал с фашистами. С самого начала его не отпускал председатель колхоза, в тылу тоже нужны были люди, чтобы снабжать передовые части всем необходимым, а в военкомате на его попытках попасть на фронт точку поставили врачи: "Не годен". К тому времени у мужчины сильно испортилось зрение, он почти перестал видеть. Вероятно, ситуацию усугубило перенесенное горе – утрата детей и тяжелая физическая работа на износ. Но свою лепту в победу Фёдор Ефимович внес. Продав всё имущество, он направил вырученные средства в Фонд обороны на приобретение военной техники для Красной Армии. Тех денег хватало на строительство танка. Семья же жила в доме с настолько ветхой крышей, что во время дождя в ней приходилось прятаться под стол. Отец все время пропадал на работе. "Все для фронта! Все для победы!". Родные его практически не видели, а первого апреля 1943 года в районной газете "Знамя Советов"(современное название – "Ширинский вестник") вышла заметка:
"Зав. ОТФ колхоза им. Сталина тов. Коснырев Ф.Е. внес на строительство танковой колонны 60 тыс. рублей и послал телеграмму тов. Сталину. Ниже публикуем ответную телеграмму тов. Сталина на имя Коснырева Ф.Е.
"Спасибо Вам, Ф.Е., за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии, Мой привет Вам и благодарность Красной Армии".
И. Сталин".
Многие Косныревы из других ветвей воевали в Великую Отечественную, многие не вернулись с фронта.
Своим чередом
После войны глава семьи построил большой, по тем временам, дом для всей семьи. Страна поднималась из руин, жизнь налаживалась. В 1947 году неожиданно для всех объявили денежную реформу, добавившую работникам финансовой сферы немало седин.
Деньги меняли в Шира, а по ночам в мешках на подводах перевозили в Ужур. Из сопровождения один вооруженный охранник, да работник банка – хрупкая девушка.
Из дневника: "Страшно было, слухи ходили разные, что кого то из банковских работников убили, другого арестовали".
В 1949 году родилась вторая дочь Лариса. Парасковья Фёдоровна устроилась работать в райфинотдел при исполкоме. Сначала бухгалтером, после окончания Красноярского финансового техникума в 1957 году получила должность главного бухгалтера, кем и проработала до выхода на отдых, заслужила звание "Ветеран труда", "Труженик тыла в годы Великой Отечественной войны".
Валерия Дмитриевна Ливкина пригласила Парасковью Федоровну в райфинотдел поработать еще, и бабушка долго трудилась после выхода на пенсию, сколько, она и сама уже не вспомнит, а часть документов, которые могли бы об этом рассказать, погибла в пожаре 2015-го вместе с родительским домом. На этом же участке возвели новый, в котором сегодня и живёт Парасковья Фёдоровна Завьялова со своей дочерью и где готовится встретить вековой юбилей.
В роду кроме Парасковьи Фёдоровны долгожителем была и ее старшая сестра Анастасия Фёдоровна, дожившая до 99 лет. Ее жизненный путь завершился в Тяжине Кемеровской области. По завещанию матери, дочь Татьяна перевезла ее и похоронила рядом с родными в Шира.
Младшая сестра Зоя Фёдоровна Шадрина – почетный житель Ширинского района. Свою жизнь посвятила работе с детьми. Выйдя на заслуженный отдых, не смогла сидеть дома и продолжила работать в районном краеведческом музее им. Д.С. Лалетина. Ушла из жизни в возрасте 84 лет.
Сёстры всю жизнь трудились, награждены многочисленными грамотами, имеют почетные звания и профессиональные регалии.
***
Парасковья Фёдоровна до сих пор следит за собой, строго придерживается диеты, отказалась от мяса: "Мы его и раньше не шибко ели, зачем теперь начинать, мы к нему непривычные", завтракает кашей, в почёте супчики.
Юбиляр считает дни до торжества, она ждет не День рождения как таковой, а просто знает, что в доме соберутся все родные ей люди.