"Здравствуйте! Я подполковник запаса артиллерии сухопутных войск ВС РФ Сергей Денисов. Недавно прочёл в интернете статью вашего автора: "Афганистан… он просто звучит и все. В каждом, кто там был" о моём сослуживце по 3-му горнострелковому батальону 682го мотострелкового полка, командире 9-й горнострелковой роты Александре Еремееве, связь с которым после его замены из Демократической Республики Афганистан была потеряна. Прошу редакцию передать мои контактные данные А.И. Еремееву".
Такое сообщение пришло недавно на редакционную почту из Геленджика. На этом переписка "Ширинского вестника" с Сергеем не закончилась, в дальнейших письмах артиллерист рассказал о своей службе в Афганистане после окончания Одесского высшего артиллерийского командного училища.
***
"Основные события и боевые операции с привязкой ко времени вспомнить по прошествии 30 лет сложно не только мне. Все эти годы я "стойко преодолевал тяготы и лишения военной службы", а на воспоминания об Афгане оставался лишь вечер дня 15-го февраля. Сейчас, наконец, я нашёл многих своих бойцов и сослуживцев по полку, и не прекращаю поиск. Они, кстати, помогают мне освежить память, а также рассказывают об операциях, в которых я не принимал участия, находясь в госпитале или отпуске. Александра Еремеева и вашу статью я нашёл, "сканируя" интернет по ключевым фразам: "682-й МСП", "9-я горнострелковая рота", "3-й горнострелковый батальон".
В 3-й мотострелковый батальон Термезского полка, послуживший основой для формирования 682-го "Рухинского", молодой лейтенант Сергей Денисов был назначен на должность командира отдельного противотанкового взвода после рапорта, поданного вышестоящему командованию о желании проходить службу в ДРА. Старлей Еремеев тогда уже занимал должность командира мотострелковой роты этого батальона.
"О том, что полк вскоре уходит "за речку", было известно за несколько месяцев до начала операции. Правда, узкому кругу лиц. И хоть я с нетерпением ждал того дня, "…когда уже в Афган…", для меня очередная "учебная" тревога с выводом личного состава и техники в район формирования стала неожиданностью… Достаточно сказать, что в номер офицерского общежития, где остался мой немудрёный лейтенантский скарб, я уже не вернулся".
Полк развернул в пустыне палаточный лагерь, техника в спешном порядке заменялась на новую, личный состав пополнялся до штата "Б" – дивизия со сроком готовности от суток до трех, 60-80 процентами личного состава и 75-90 процентами техники и вооружения – за счет "залётчиков" со всех воинских частей Туркестанского Военного округа. Получение и освоение нового стрелкового оружия, обучение механиков-водителей БМП и водителей новейших на то время БТР70, ротные и батальонные тактические учения с боевой стрельбой через головы наступающих стрелков по мишеням в непосредственной близости…
"Такого в "мирное" время у нас не было! С Александром в тот период мы пересекались лишь в офицерской столовой, да, может, в ночь перед переходом государственной границы, когда в одной из палаток под бешеный рёв пустынного ветра-афганца несколько офицеров батальона собрались на последние в Союзе посиделки с гитарой…".
Необъявленная война
10 марта 1984 года в три часа утра построение, перекличка, инструктаж водителей и старших машин – в кромешной тьме сначала зажглись, а потом погасли красные огни стопсигналов трогающихся "за речку" машин и брони. 3-й мотострелковый батальон первым из подразделений полка уходил на необъявленную войну.
"Колонна батальона на марше по афганской земле выглядела настолько грозно, что ни одной попытки обстрелять наши машины до прибытия в пункт назначения – населенный пункт Калагулай, рядом с военным аэродромом Баграм – не было. Но… Видел я по дороге и вскинутые в приветствии руки афганцев, с искренними улыбками – много, и полыхнувший непримиримой ненавистью неожиданный взгляд из-под чалмы – однажды… И как густо стекает кровь из вывернутых наизнанку пулями тел, сидевших в превращённых в решето афганских УАЗиках – руководство одного из уездов хотело проехать под прикрытием нашей колонны, да не успело – их перехватили душманы. Видел, как, безумно сигналя, из зоны возможного обстрела срываются колонны "КамАЗов", напуганные близкой стрельбой. Их водителей и старших мы называли "смертниками в телевизоре": а как ещё назвать человека, для которого единственная преграда от пули – широкое лобовое стекло грузовика?".
К вечеру 12 марта батальон прибыл в пункт постоянной дислокации 108-й дивизии в Баграме.
"Весь март и апрель в оазисе Баграма идут дожди… К температуре за 40 мы привыкли ещё в Термезе, а тут ещё и влажность, духота – пока набившиеся в кольцо гор облака не выльют из себя всю воду, постоянно подпитываясь испарениями. Под ногами тысячелетняя пыль превращается в вязкую грязь – без резиновых сапог никуда, выручали тыловые службы. В миражном мареве караваны верблюдов в соседних с расположением кишлаках – экзотика! Отправляют два танка с полным боекомплектом искать припозднившуюся водовозку – как бы ещё и этого мало не оказалось! А у нас – занятия по боевой подготовке, и бойцы теребят, как мамку голодные дети: "Товарищ лейтенант! Когда уже на боевые?".
Опять ротные и батальонные тактические учения, огневая подготовка. Первый "рейд" в Чарикарскую зелёнку – кишлак возле горы Похлаванкох. Меньше месяца, как мы из Союза, и уже первая потеря – восьмого апреля пулей в голову убит взводный одной из рот полка лейтенант Алябин.
Война".
Постоянные потери несут разведчики и "трубачи" (военнослужащие частей, отвечающие за работоспособность "керосиновой реки" – трубопровода из Союза в ДРА).
"На плацу дивизии ставят пока ещё открытые гробы, и мы строем проходим мимо, постепенно напитываясь обыденным ужасом войны…
Мы почему-то знаем, что основная задача полка – не эти короткие вылазки в "зелёнку". "Ограниченный круг лиц" уже принял решение, что окончательно выбивать бандитов Ахмад Шаха из его вотчины – ущелья Панджшер – будет именно наш, получивший знамя 682-го Уманьско-Варшавского танкового полка, мотострелковый полк с бойцами и офицерами, не имеющими никакого опыта ведения боёв вообще, в высокогорной местности – в частности".
Панджшер
"Нет, конечно, обеспечивать ввод полка на "территорию ответственности" – 25 километров горной местности в радиусе от пункта постоянной дислокации (кишлак Руха в провинции Парван) – назначены были многие части 40-й Армии и даже дальнебомбардировочной авиации ВВС СССР. Но… Когда слова о "массированном огневом поражении" из приказа на проведение операции обернулись призрачными дымками на закрывавшей полнеба громаде Гиндукуша, одной из высочайших горных систем Азии, на стыке Памира, Каракорума и Гималаев, лично я написал родным прощальное письмо в духе "считайте меня коммунистом" и наглухо застегнул его в кармане куртки ХБ обмундирования", – продолжает свою повесть ветеран Афганской войны, артиллерийский корректировщик Сергей Денисов.
"Упомянутые в официальных источниках о ходе 7-й Панджшерской операции части и подразделения были выделены для блокирования, то есть предотвращения отхода бандам головорезов Ахмад Шах Масуда, а наш полк по той же официальной версии якобы был введён в Панджшер "по итогам операции". Что тут скажешь… Силой, гнавшей "духов" на подразделения, блокировавшие им пути отхода, были три батальона 682-го МСП: слева по отрогам Гиндукуша, вверх по течению реки Панджшер, шли роты 1-го МСБ, непосредственно по дороге, идущей вдоль Панджшера, выдвигалась "броня" и прикрывавшие её подразделения 2-го МСБ, а справа по склонам наступал наш, 3-й горнострелковый батальон".
Операция в Панджшере началась 22 апреля 1984 года, через один месяц и 12 дней после того, как солдаты и офицеры названного в соответствии с основными бытовыми задачами мирного периода "строительного" батальона пересекли афганскую границу. Из-за сложной на тот момент политической обстановки советское военное руководство не могло ввести в Афганистан дополнительный мотострелковый полк и пошло на хитрость.
Наступление началось с плато за городом Гульбахор, расположенного на высоте 1940 метров над уровнем моря. За спиной каждого бойца около 60 килограммов снаряжения, боеприпасов и… воды! Впереди солдат ждали незнакомые каменистые тропы, сначала полого, потом всё круче и круче уходящие по скальным склонам вверх, к вершинам хребтов, которые подразделениям нужно было занять и пройти до указанного рубежа – владение господствующими высотами дает тактическое преимущество в бою.
"Первыми идут сапёры, за ними сарбозы – солдаты правительственной армии Демократической Республики Афганистан (их ещё называли "зелёные" из-за нелепого салатового цвета униформы), последними след в след, в колонну по одному на дистанции 5-6 метров – военнослужащие наших рот и взводов. Дистанция между людьми на марше – основная мера безопасности, так при возможном подрыве одного не пострадают те, кто спереди и сзади (это мы тогда ещё не сталкивались с "китайским" минированием…), но уставшие солдаты эту дистанцию постоянно сокращают. По горам с перепадами высот от двух до трёх тысяч метров подавляющее большинство бойцов и офицеров никогда в жизни не передвигалось даже налегке, а тут – невыносимый зной, жажда, 60 килограммов нагрузки и постоянная готовность к боестолкновению".
В период "боевой адаптации", при приближении к вершине бойцы двигались примерно так: "Стой! Привал – пять минут…" – все поворачиваются спиной к склону и садятся на то место, где перед этим ступали ноги идущих впереди. Вещмешок, лежащий выше на склоне, подпирает спину, как спинка кресла. "… Встать, вперёд!" – с трудом нагнувшись и перевалив тяжесть вещмешка на истёртые с непривычки плечи, солдаты и офицеры вновь поворачиваются лицом к тропе и делают ещё шагов тридцать на неверных от усталости ногах. Потом этот цикл повторялся. Снова, и снова, и снова…
Но, главное – мины.
"Нашим основным и самым страшным врагом на этапе занятия гор и кишлаков в зоне будущей ответственности полка стали бесчисленные мины…
Они были везде! Установленные обученными в пакистанских лагерях душманами, для "своих" отмеченные своеобразными маячками из камней. Шедшие впереди сарбозы эти мины ловко обходили, не подавая нам и вида (уже тогда мы поняли, что это за союзники), а у нас – подрывы. За первые полгода в Панджшере полк потерял на противопехотных минах убитыми, а чаще искалеченными, около 500 военнослужащих. Я не говорю о личном составе инженерно-сапёрных подразделений. При разминировании Рухи, после её занятия, полегло два состава инженерносапёрной роты из Кабула.
Как и в случае с колонной нашего батальона на марше из Союза, бандиты Ахмад Шаха не рискнули связываться с неведомой военной силой, которая только прибыла из соседней страны и ужё прёт по их горам! Их отряды отошли подальше от Большого Панджшера, в дальние закоулки примыкающих к нему ущелий, а сам Масуд предпочёл переждать ввод войск в Пакистане.
Всё это время я, при переформировании полка назначенный на должность командира взвода управления миномётной батареи 82-мм "вьючных" миномётов БМ-37, находился в качестве артиллерийского корректировщика с приданым расчётом миномёта в составе 8-й горнострелковой роты, с которой передвигалось и управление батальона. Со старлеем Сашей Еремеевым мы снова встретились лишь 5 июня 1984 года, когда в Рухе соединились наши батальоны. А до этого необходимо было очистить прилегающие к кишлаку высоты и ущелья от отрядов моджахедов. Женщин и детей со стариками их главарь из ущелья вывел и держал в ему одному известном месте, вероятно, дополнительно мотивируя таким образом своих людей на борьбу с "шурави". А отряды эти, благоразумно рассосавшиеся при начале общеармейской операции, начали возвращаться в родные места.
В общем, с гор на "землю" мы почти не опускались. Питание и оружие доставляли наши "ангелы-хранители" – вертолётчики, они же перевозили раненых и убитых, оказывали посильную огневую поддержку".
***
"Рассказ про боевые операции летом 1984-1985 годов в Панджшере – это отдельная тема для разговора. Необыкновенно реалистично и живописно поведал об этом мой сослуживец из Белоруссии, в то время – командир 3-го отделения 7-й горнострелковой роты младший сержант Клеймёнычев в двух документальных повестях-репортажах с той войны: "Руха" и "Зуб Дракона". О реальных, непридуманных персонажах, о их жизни и смерти, о воинском долге. Жаль, но издательства даже в канун 30-летия вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана заявляют автору и всем его однополчанам: "Это никому не интересно…" и продолжают печатать военные фэнтэзи на тему Афгана".
Получив возможность отыскать своих сослуживцев с помощью интернета, артиллерист, подполковник запаса Вооруженных Сил Российской Федерации Сергей Денисов решил воссоздать список военнослужащих 3-го горнострелкового батальона с момента его формирования до вывода из Рухи 26 мая 1988 года. В приложенном к письму перечне почти шесть сотен имен, у многих в графе "Причина убытия" значится: "Погиб в бою", "Выбыл по ранению". Конечно, в колонках списка много белых пятен, но работа ещё не закончена.