"От героев былых времен

Не осталось, порой, имен.

Те, кто приняли смертный бой,

Стали просто землей, травой…

Только грозная доблесть их

Поселилась в сердцах живых,

Этот вечный огонь, нам завещанный одним,

Мы в груди храним"

(к/ф "Офицеры", слова из песни)

Глава 1. "Письмо из Украины"

Новая улица

Вторая половина семидесятых – начало восьмидесятых годов… Данный период разрушители советского государства нарекли дурно пахнущим словом – застой. Но именно в эти годы в нашем районе отмечался бум социального строительства, в том числе и жилищного, как ведомственного, так и бюджетного. Вот несколько цифр из последних доперестроечных лет: в первом полугодии 1983 года введено в действие 2176 кв. метров жилья или 52 квартиры. В Ключах сдан в эксплуатацию 18-ти квартирный дом на улице Кирова и дом кооператоров на шесть жилых квартир на улице Центральная. В стадии завершения – 37 двухквартирных домов, и к новому году новоселье справят еще 74 семьи.

А это планы Ключевского сельсовета на 1984 год: начать строительство 12-квартирного жилого дома, 15-ти двухквартирных домов в районе железнодорожной станции, 10-ти двухквартирных домов в совхозе "Западный" и шести – в ОПХ "Целинное". От райцентра пытаются не отставать и села. Каипский сельсовет наметил сдать в эксплуатацию 20 квартир, Зеленополянский – 10 двухквартирных домов в Зеленой Поляне и 10 – в Марковке, Северский сельсовет – 14 квартир, Новополтавский, Петуховский, Васильчуковский – по 1300 кв. метров жилья, Покровский – 300 кв. метров. А планы в ту пору стремились не только выполнять, но и перевыполнять. Поэтому появлению новых улиц никто не удивлялся.

Вот и ту улицу, в основном из двухквартирных добротных домов, на которой я сейчас живу, "нешумную", если пользоваться терминологией очень популярного тогда шлягера Юрия Антонова со "светлым" и даже "ласковым" названием Молодежная начали застраивать в те годы. А потом – потом она стала именной. "Улица Сысоева" – вот так, без намека на инициалы, читается ее нынешнее название на уличных табличках.

В списках не значится

Но кто он, этот человек с суровой фамилией (по одной из версий она образовалась от забытого имени Сысой, по другой – от старославянского глагола "сысоваться", т.е. гневаться)? Провожу небольшой уличный опрос. Большинство в неведении пожимают плечами, другие высказывают предположение – писатель, ученый, герой войны, а один из молодых респондентов добавил: "Надо посмотреть в Интернете". И лишь один неуверенно сказал: "Кажется, это наш земляк, геройски погибший в годы Великой Отечественной войны". Однако, в памятных списках на Мемориалах нашего района такой фамилии не отыскать, в годовщину 30-летия Победы в его честь не высаживалась в нашем Мемориальном парке именная березка. Нет такого героя Великой Отечественной войны и в "Книге памяти" Алтайского края, не "шагает" он среди алтайских бойцов в рядах "Бессмертного полка".

А Яндекс и Гугл, напротив, выдают немало достойных носителей этой фамилии. Три славных генерала, один из них бил еще наполеоновских солдат, два адмирала флота, ученый-физиолог, несколько писателей, художников и профессиональных спортсменов, актер, два Героя Советского Союза… Неудивительно поэтому, что и улиц в России с таким названием отыщется не одна – в Хабаровске, в городе Суровикино Волгоградской области, в городе Фокино Приморского края. Однако, точный ответ на мой вопрос следовало искать в подшивках районной газеты.

За год до 40-летия Великой Победы на страницах ее майского номера появилось сообщение: "Учитывая желание граждан…, по решению крайисполкома, присвоено имя отважного защитника Родины, бывшего командира 294 минометного полка Андрея Петровича Сысоева улице Молодежной в селе Ключи, впредь она именуется улицей им. А.П. Сысоева". Этим же решением еще одной новой улице райцентра – улице Новой, было присвоено имя Героя Советского Союза, нашего земляка Александра Степановича Дытченко.

Открытие

украинских следопытов

Однако, первыми с предложением увековечить имя отважного командира в названии одной из улиц райцентра обратились к ключевцам украинские следопыты. Их материал с фотографией героя был опубликован в "Степном маяке" 5 июля 1983 года. "Отходит в глубину веков самая тяжелая и кровопролитная война в истории нашего народа, но еще не все известно о тех, кто боролся за нашу землю. Совсем недавно мы открыли новую страницу из жизни и гибели командира бывшего 294 Брестского минометного полка 1-го Красноградского технокорпуса Андрея Петровича Сысоева", – такой новостью из своей поисковой работы поделились тогда с читателями "Степного маяка" руководитель школьного музея, ветеран войны А. Иосилевич и следопыт 10 "Б" класса школы № 1 поселка Казачья Лопань Харьковской области В. Еременко. "Он прожил короткую, но славную жизнь, прошел путь от солдата до командира полка, – сообщалось в письме из Украины, – его имя выбито золотыми буквами на братской могиле в г. Оренбурге, где он умер от ран, полученных под Харьковом 23 августа 1943 года, на памятнике Славы в г. Чите, а в городе Нерчинске поднялся монумент в честь бывшего 294 минометного полка. А.П. Сысоев сформировал этот полк, вступивший в бой впервые 3 августа 1943 года в районе города Белгорода. За боевые заслуги полк был награжден тремя орденами".

В письме указывалось, что Андрей Петрович Сысоев родился в 1906 году в селе Ключи Алтайского края в крестьянской семье. Военную службу начал в Забайкальском военном округе. И далее, после лаконичного рассказа о ратных подвигах вначале красноармейца, затем боевого офицера Андрея Сысоева, читаем: "В боях за поселок Казачья Лопань (Харьковская область) 8 августа 1943 года минометчики подполковника (это звание ему было присвоено досрочно) Сысоева нанесли большой урон фашистам. Следопыты нашего музея "Боевой славы", открыв новую, малоизвестную страницу боев за поселок, ведут сбор материала о А.П. Сысоеве и выступили с ходатайством перед Ключевским районным Советом народных депутатов о названии одной из улиц с. Ключи именем А.П. Сысоева, славного воина Великой Отечественной войны"

Следует отметить, что в те годы учитель истории Аркадий Феликсович Иосилевич со своими учениками создал один из лучших в Советском Союзе школьных музеев "Боевой славы". Располагался он на первом и втором этажах школьного здания, занимая общую площадь в 264 кв. метра, и в фондах его насчитывалось около 3,5 тысяч экспонатов. В ходе активных поисков украинские следопыты налаживали совместную работу с архивами Министерства обороны СССР и райвоенкоматов, контактировали с музеем истории комсомола и историческим музеем Украины, вели многолетнюю переписку с ветеранами и родственниками фронтовиков, организовывали встречи, экскурсии и классные часы, а связь со СМИ – областными, районными и даже зарубежными газетами, делали эту работу публичной. Открыв имя нового героя для себя, украинские школьники и их учитель открыли его и для ключевцев.

А в августе 1983 года в "Степном маяке" появилась еще одна статья о подполковнике Сысоеве. На этот раз письмо в редакцию прислал исследователь боевой истории 294 минометного полка, ветеран этой воинской части Михаил Никифорович Кузьмин из города Димитровграда Ульяновской области. С ним у украинских следопытов, видимо, тоже наладилась связь. "Из Ключей, провожаемый всем селом, ушел он в армию", – утверждает ветеран полка и далее также кратко прослеживает боевой путь своего командира, добавив к ранее опубликованному материалу несколько новых фактов. В открытом доступе обе эти статьи можно прочесть на сайте нашего краеведа, учителя истории Бориса Павловича Гукова "Ключи краеведческие" в разделе "Наши герои".

90, 80, и 75-ть

Да, Андрей Петрович Сысоев прожил недолгую, но яркую, полную отваги жизнь, сопряженную с боями и сражениями, одинаково смертными, но такими разными, что каждое заслуживает внимания. Юбилей Великой Победы, на алтарь которой сложил свою голову командир полка, отмечается в этом году. А у двух предыдущих убедительных викторий советских воинов, в их числе был и Сысоев, круглые даты прошли в прошлом году.

Прошли тихо, почти незаметно. В нашей историографии они именуются скромно, как конфликты, хотя и масштаб боев, и влияние на политику, и количество жертв, и полученный опыт в условиях меняющихся стратегий и тактик, говорят о том, что это были настоящие необъявленные войны. В них участвовало множество доблестных солдат и не всем довелось праздновать победу. Поэтому очень грустно, что эти войны, первой из них в 2019 году исполнилось 90 лет, второй – 80, оказались практически забытыми в нашем обществе и наших учебниках по истории, о них умалчивают школьные программы. Вот почему, обращаясь к нелегкой судьбе Андрея Сысоева, я счел необходимым хотя бы частично реанимировать в памяти и те важные для нашей военной истории события.

Глава 2 "На сопках маньчжурских"

Опасный конфликт

В художественном фильме "Офицеры" один из главных героев произнес фразу: "Есть такая профессия – Родину защищать". Эти слова мог бы с честью сказать и Андрей Сысоев, хотя тогда, в 1928 году, когда он, 22-х летний крестьянский парень призывался на срочную военную службу, то вряд ли полагал, что она для него станет бессрочной. Этот его выбор во многом предопределила служба в Забайкальском военном округе и военный конфликт на Китайско-Восточной железной дороге, который стал для Красной Армии первым крупным боестолкновением после Гражданской войны.

"Вьются рельсы вдалеке,

И колечком вьется дым.

Мы свою КВЖД

Никому не отдадим", –

так пели тогда любители песенного фольклора. Эту железную дорогу, проходившую по территории китайской Маньчжурии и соединившую по кратчайшему пути Транссиб в районе Читы с Владивостоком и Порт-Артуром, по взаимовыгодному русско-китайскому договору в 1897-1903 годах построили русские инженеры и рабочие, на российские золотые рубли и поэтому принадлежала она России и обслуживалась ее подданными. По окончанию Гражданской войны на Дальнем Востоке новое соглашение о совместном использовании КВЖД с китайским правительством было подписано в 1924 году. Однако, уже через год дружба эта стала ломаться. Китайцы организовали травлю и преследование советских служащих и их семей, а пик обострения пришелся на июнь 1929 года, когда китайский генералитет правительства Чан Кай-ши принял решение о полном захвате этого важного инфраструктурного объекта, якобы, с целью "уничтожения неравноправных договоров". Одновременно с этим губернатор Маньчжурии под влиянием осевших здесь белоэмигрантов привел в боевую готовность свои войска и придвинул их к советской границе, где отряды бывших белогвардейцев организовали серию нападений на приграничные территории СССР.

А далее главная группировка белокитайцев намеревалась нанести внезапный удар по советским войскам, дойти до Байкала, взорвать железнодорожные туннели на Транссибирской железной дороге и отрезать тем самым Дальний Восток от западной части страны. Одновременно другая группировка китайцев должна была действовать по направлению Хабаровск – Владивосток.

Смелость эти планам придавали данные разведки: китайские войска насчитывали 300 тыс. человек и 70 тыс. белоэмигрантов, тогда как спешно образованная Особая Дальневосточная Армия (ОДВА) под командованием В.К. Блюхера могла им противопоставить 18 тыс. человек. Поэтому советское правительство решило нанести упреждающие удары в местах сосредоточения китайских войск, чему способствовала их разобщенность и несогласованность действий.

Три главных удара

12 октября части ОДВА успешно провели Сунгарийскую наступательную операцию с участием Дальневосточной военной флотилии, стрелковой дивизии и авиации, затем 30 октября – Фугдинскую операцию, а 17 ноября началась наиболее масштабная и самая интересная для нас Маньчжуро-Чжайлайнорская операция, поскольку в ней принимала участие и 36-я стрелковая дивизия, где проходил срочную службу красноармеец Сысоев.

В бесснежном Забайкалье тогда стояли сильные морозы, дули пронизывающие ветра. Несмотря на это, красноармейцам удалось скрыто перейти границу и в темное время суток выдвинуться на исходные позиции. А на рассвете после часовой артподготовки пехотинцам был отдан приказ идти в атаку.

Вот как вспоминал об этом будущий маршал Советского Союза, а на тот момент прикомандированный к штабу В.К. Блюхера, знавший китайский язык военспец В.И. Чуйков: "Наиболее успешно наше наступление развивалось там, где действовала 36-я стрелковая дивизия, поддержанная ротой танков МС-7. Этот бой вообще был самым интересным. Мы впервые могли наблюдать танковое наступление во взаимодействии с пехотой.

…Я находился на наблюдательном пункте вместе с В.К. Блюхером. Мы видели в бинокли, как китайские солдаты и офицеры, завидев наши танки, высунулись почти в полроста из окопов. Мы ожидали, что они в панике побегут, но удивление оказалось столь сильным, что оно как бы парализовало их волю и убило даже страх.

Странно вели себя и красноармейцы. Они тоже не успевали наступать за танками, а некоторые, как зачарованные, глядели на движущиеся стальные черепахи, изрыгающие огонь. Вспомним, шел 1929 год. Крестьянские парни, служившие в армии, знали о танках и даже тракторах только понаслышке.

Танки беспрепятственно дошли до китайских позиций и открыли огонь вдоль окопов. Пулеметный огонь отрезвил китайцев. Они в панике побежали. Десять танков без каких-либо потерь прорвали оборону противника".

Не числом, а умением

Однако, победа бойцам Красной Армии давалась далеко не всегда так легко. Китайские солдаты, как и японские самураи, смерти не страшатся, а природное чувство коллективизма позволяет им дружно держать ряды. Уверенности придавали и заранее вырытые многокилометровые траншеи и укрепления, и многократное преимущество в живой силе. Но чего не хватало китайским солдатам, так это военной выучки и накопленного исторического опыта славных побед. Ведь Китай до этого за тысячелетия своей истории почти ни с кем не воевал.

"Наши командиры и бойцы значительно превосходили врага и в тактическом мастерстве, и в мужестве, и в стойкости. Каждая минута, каждый час боя рождал новых героев", – так определил секрет сокрушительного поражения наиболее крупной и опасной группировки китайских войск на северо-западном участке КВЖД, прилегающем к границам СССР, в своих воспоминаниях будущий генерал армии, Герой Советского Союза за бои на Халхин-Голе, а на тот момент ротный командир 36-й стрелковой дивизии И.И. Федюнинский.

Уже 19 ноября китайская сторона начала настаивать на мирных переговорах. В декабре в Хабаровске был подписан новый протокол, в соответствии с которым Китай обязался ликвидировать все вооруженные белоэмигрантские отряды, Советский Союз восстанавливал свои права в отношении КВЖД. Еще пять лет она оставалась совместным советско-китайским предприятием, пока СССР во избежание очередного военного конфликта ее не продал властям несамостоятельного государства Маньчжоу-Го.

Вместо медали – школа

Среди отличившихся бойцов во время решающих боев за КВЖД был и красноармеец Сысоев. Боевой наградой он тогда не отметился, но после боевого крещения был зачислен в полковую школу, где ему довелось постигать все сложности профессии "бога войны", так иногда говорят об артиллеристах. "Чтобы быть хорошим командиром орудия, нужно стать хорошим математиком. Знать и арифметику, и геометрию, и тригонометрию, и алгебру", – уже на первом занятии огорошил курсантов опытный педагог-наставник с "кубарями" в петлицах. Для малограмотного бойца, а за плечами Андрея была лишь начальная школа, задача, казалось бы, неподъемная.

Но учеба ему на удивление далась легко. В 1932 году, после успешного окончания курсов подготовки младшего начсостава, он назначается командиром взвода, а в 1935 году на кителе Сысоева появляются лейтенантские петлицы. Это были счастливые, мирные дни жизни в поселке Песчанке под Читой, где по-прежнему базировалась его дивизия и где по сей день существует учебный центр по подготовке военных кадров. Неподалеку, здесь же, под Читой, в Антипихе а, увы, не в наших Ключах, как указывалось в публикациях 1983 года, находился его отчий дом (сюда потом в декабре 1943 года на имя отца, Петра Семеновича, придет печальная весть о гибели героя), рядом, в служебной квартире, ждала верная жена, делившая с ним все трудности бытия военнослужащего, и две милые малышки-дочурки. О них – Миле и Лиде, он будет думать в тихие минуты перед боем, вспоминать, как радостно бежали они за порог при виде папы, вернувшегося домой с очередных стрельб или тяжелого походного марша по забайкальским сопкам.

А в воздухе

уже пахло войной

И особенно остро это ощущалось там, на дальневосточных рубежах, где агрессивная Япония, подчинив себе в 1931 году китайскую Маньчжурию и создав там марионеточное государство Маньчжоу-Го, в 1937 году начала новую войну за захват всего Китая. Провокационно вели себя самураи и на рубежах СССР, и особенно по отношению к соседней Монголии, с которой у молодой страны Советов сложились дружеские отношения еще с 1921 года, а в 1936-м между МНР и СССР было заключено соглашение об оказании взаимопомощи и поддержки, если одна из стран – участниц соглашения, подвергнется нападению со стороны третьего государства, о чем японцы не могли не знать. Все указывало на то, что строя планы на захват Монголии, Япония готовит себе плацдарм для еще более масштабной войны против СССР. Поэтому летом 1938 года советское командование с согласия правительства МНР приняло решение перебросить в Монголию к уже находящимся там мотобронетанковым бригадам и 36-ю стрелковую дивизию.

Глава 3. "Под напором стали и огня"

Работа такая

"Лето 1938 года началось для меня неспокойно. Однажды ночью 108-й Белореченский полк, в котором я служил заместителем командира, подняли по тревоге. Поступило распоряжение следовать на железнодорожную станцию и грузиться в эшелоны, – сообщает в своих мемуарах И.И. Федюнинский: – Утром приехали в Улан-Удэ и полк выгрузился. Каково было наше удивление, что здесь сосредотачивается вся наша дивизия (106-й Сахалинский, 107-й Владимирский, 108-й Белореченский стрелковые и 175-й артиллерийский полки)… Впереди нас ждала суровая и ответственная боевая работа по защите территории и мирного труда дружественной нам страны".

Свою "боевую работу" тогда отправился выполнять в Монголию и командир бронетанковой батареи, старший лейтенант Сысоев. Из личного опыта боев на КВЖД он знал, насколько она опасна – эта работа, сколько отваги и самоотверженности требует. Тогда, в Маньчжурии, 36-я стрелковая дивизия оставила лежать в сырой земле 61 бойца, а всего Красная Армия в той необъявленной войне убитыми и умершими от ран потеряла 281 красноармейца. Теперь же в потенциальных противниках был враг еще более коварный, лучше обученный и отмобилизованный, имеющий на вооружении бронемашины, танки, артиллерию, самолеты. Поэтому, еще на марше молодой офицер решил: " Если придется идти в бой – в бой хочу идти коммунистом". Об этом он потом и скажет, когда при приеме в партию будет рассматриваться его кандидатура.

Начало конфликта

И такой час скоро наступил. Первая весть об агрессивных действиях японских самураев и войск марионеточной Маньчжоу-Го пришла из Приморья, когда 29 июля – 11 августа 1938 года они предприняли бесславную попытку вооруженной силой отторгнуть часть советской территории в районе озера Хасан. И хотя враг получил там "по зубам", из поражения он выводы не сделал.

Новый, начавшийся в мае 1939 года более масштабный военный конфликт у реки Халхин-Гол, на начальной его стадии как две капли воды походил на стычку у озера Хасан. Но в этот раз агрессоры территориальные претензии предъявили не СССР, а Монголии, в самом удобном для нападения районе.

Самостоятельно сдержать натиск коварного врага охранявшие границу монгольские цирики не смогли. Поэтому командование 57-го особого корпуса, куда после переброски в Монголию вошли получившие новые цифровые обозначения мотострелковые полки 36-й дивизии, приняло решение перебросить часть подразделений корпуса на помощь монголам. В ожесточенных боях и с немалыми потерями с обеих сторон к 29 мая японцев удалось вытеснить с оспариваемых территорий и закрепить свои позиции на восточном берегу реки. С этого времени пока враг подтягивал новые силы в зону конфликта, основные боестолкновения переместились в небо, где у японских ассов , получивших опыт в войне с Китаем, на первых порах сложилось господство. И лишь когда сюда прибыла группа советских летчиков, имевших немало побед в небе над Испанией, ситуация стала круто меняться. Своевременной оказалась и замена наделавшего немало организационных и тактических ошибок командующего монгольской группировкой РККА на малоизвестного тогда военноначальника Георгия Жукова.

"В эту ночь

решили самураи"

К июлю у японцев, подтянувших в район боевых действий новые резервы, созрел план окружения и уничтожения советско-монгольских войск. 2 июля пехотные и танковые части с их правого фланга пошли в наступление на восточном берегу реки. А в ночь со 2 на 3 июля вторая атакующая группировка форсировала Халхин-Гол и после жестокого боя с монгольскими цириками заняла гору Баян-Цаган. Художественное описание этой господствующей над всей зоной конфликта высоты и кровавых боев за нее есть в романе писателя, поэта и очевидца событий на монгольской реке, военного корреспондента Константина Симонова "Товарищи по оружию", послужившего прологом к его известной трилогии "Живые и мертвые". И к этой теме он будет обращаться не единожды.

Захват Баян-Цагана давал возможность японцам нанести мощный удар в тыл обороняющегося противника. Поэтому, понимая, что положение здесь складывается критическое, Жуков прямо с марша, в сумерках, без разведки и пехотного сопровождения (мотострелковый полк подойдет к горе только к утру) в нарушение всех тогдашних боевых уставов бросил на штурм горы 11-ю танковую бригаду. Вот как потом он вспоминал об этом в беседе с Константином Симоновым: " Я принял решение атаковать японцев с ходу танковой бригадой Яковлева. Знал, что без поддержки пехоты она понесет тяжелые потери, но мы сознательно пошли на это. Бригада была сильная, около 200 танков. Она развернулась и смело пошла. Понесла большие потери от огня японской артиллерии, но, повторяю, мы были к этому готовы". Командующий понимал, если врагу дать больше времени на обустройство выгодной позиции, крови наших бойцов пролилось бы значительно больше.

"Становится жутко…"

Неожиданный удар советских танкистов, сопровождаемых артиллерийским обстрелом и воздушными атаками, потряс японцев. "Несколько десятков танков напали внезапно на наши части. У нас произошло страшное замешательство… Весь личный состав упал духом", – это запись из походного дневника японского солдата Никамуры.

Однако, ожесточенные сражения у Баян-Цагана не затихали и в ночь с 3-го на 4 июля, и на следующий день. Вступившим в бой пехотинцам приходилось отбивать десятки вражеских атак, которые не раз переходили в штыковые рукопашные схватки. Мощную поддержку в эти дни пехоте и танкам оказывали артиллеристы, в их числе была и батарея старшего лейтенанта Сысоева. "Меткими выстрелами артиллеристы уничтожали танки, пехоту и кавалерию противника, поднимали в воздух огневые точки. Под прикрытием огня танкисты смелее шли в бой и громили самураев. Да и мы, пехотинцы, верили, что артиллеристы не подведут. Японцы не зря боялись их огня, он был точен и сокрушителен", – так о боях за Баян-Цаган вспоминал И.И. Федюнинский.

"Тучи артиллерийских снарядов падают поблизости нас. Куда бы ни сунулся, нигде нет спасения, везде падают снаряды, наше спасение только в Бдистване", – подтверждает слова советского командира дневниковая запись погибшего японского солдата Факуты. Но и артиллеристам, порою, приходилось в жарких боях выполнять несвойственные им функции. Так, в одном из встречных боев под Баян-Цаганом старший лейтенант Сысоев остановил отход стрелкового батальона и повел его в атаку, будучи не пехотинцем, а командиром противотанковой батареи. А еще раньше был такой случай, когда он с ручным пулеметом ворвался в блиндаж противника и уничтожил огневую точку японцев, мешавшую продвижению нашей пехоты.

Без твердой почвы

под ногами

В боях под Баян-Цаганом с обеих сторон участвовало около 400 танков, более 800 артиллерийских орудий, несколько сотен самолетов. К вечеру 4 июля японцы оказались замкнуты в полукольцо и оттеснены практически к самой вершине, а к средине следующего дня под натиском наших войск самураи ринулись к реке, к понтонному мосту, который из-за опасения прорыва наших танков преждевременно был взорван японскими саперами. Пытаясь спастись вплавь, много солдат и офицеров противника утонули в мутных водах Халхин-Гола. Враг потерял тогда до 10 тысяч человек, почти все танки, большую часть артиллерии.

После разгрома на этой горе, вошедшего в историю под названием Баян-Цаганское побоище, японцы больше не рисковали переправляться на западный берег. Но попытки новых наступлений на восточном берегу предпринимались самураями и в средине, и в конце месяца, а решительное их наступление планировалось на 24 августа уже силами целой армии.

Обманули и победили

Однако, советские войска упредили противника на четыре дня и сами к изумлению японцев перешли в наступление силами созданной к тому времени 1-ой армейской группы. В результате шестидневных боев 6-я отдельная японская армия была окружена и фактически разгромлена. Залогом победы в этом заключительном сражении во многом стал гениальный план Жукова по дезинформации командования Квантунской армии и введение в заблуждение вражеской разведки. Осознав свое поражение, японцы попросили о перемирии, которое было подписано 15 сентября 1939 года. Согласно советским данным, в ходе войны на реке Халхин-Гол потери японцев превысили 60 тысяч убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести, а у Красной Армии – около 10 тысяч убитыми и пропавшими без вести и 15 тысяч ранеными. Среди них мне удалось отыскать фамилии двух наших земляков, похороненных в братской могиле на восточном берегу Халхин-Гола. Это младший политрук Петр Михайлович Монтаров, бывший житель села Васильчуки, и призванный из Николаевки, тогда еще Ключевского района, младший командир Кочубей Ергазинов. Светлая им память!

Малых побед не бывает

Родина высоко оценила подвиги многих участников халхин-гольских событий. Семидесяти воинам, в их числе и маршалу Жукову, было присвоено звание Героя Советского Союза, а трем летчикам его присвоили вторично. За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом доблесть и мужество, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 февраля 1940 года старший лейтенант А.П. Сысоев был награжден орденом Ленина, как и еще 82 героя тех дней. А у сотен других бойцов и офицеров на гимнастерках и кителях появились ордена Красной Звезды, Красного Знамени, медали "За отвагу" и "За боевые заслуги".

Для большинства непосредственных участников этих боев опыт, полученный летом 1939 года, оказался бесценным. Именно он позволил им в начале Великой Отечественной войны чувствовать себя увереннее многих иных военачальников. А для нашей страны в целом эта полузабытая нынче война сыграла колоссальную роль, заставила Японию отказаться от нападения на СССР и зацементировала новую реальность – Советский Союз избавился от опасности воевать во второй мировой войне на два фронта. Через пятилетие за той малой победой пришла и большая, Великая!

Глава 4. Двадцать два дня и вечность

В тревожном ожидании

Вероломное нападение фашистской Германии застало Сысоева в МНР, где он продолжал службу в составе советской группы войск. Высшие интересы советского государства по-прежнему понуждали держать на востоке страны и в Монголии солидный резерв войск, готовый к решительным действиям. После разгрома самураев на Халхин-Голе капитан Сысоев из командира противотанковой батареи переквалифицировался в минометчики и здесь, под Улан-Батором, ему вверили командование минометным дивизионом. Сюда же, еще до войны, переехала семья офицера – жена с дочерьми.

Однако, уже после первых горячих сводок с западного театра начавшейся войны, Сысоев раз за разом подавал рапорта об отправке на фронт, но, как и другие его сослуживцы, получал отказ. Маясь от "вынужденного безделья", как выражался о себе боевой офицер, он еще целеустремленней стал вдаваться во все тонкости ведения минометного боя, изучать все то, что удавалось найти об опытах боевых действий минометных частей на фронтах Великой Отечественной войны. И эти его изыскания позволили ему выработать свою, сысоевскую тактику ведения реального боя, настолько ошеломившую и напугавшую фашистов, что они по радиоэфиру объявили денежное вознаграждение за голову командира "сибирьякоф-сысуевцеф". Но это будет позже. А пока Андрей Сысоев с сотоварищами издалека наблюдали, как флажки на штабной карте их гарнизона, отмечающие линию фронта, день ото дня перемещаются на восток.

За обстановкой на западе внимательно следили и в Токио. Хотя после провала Халхин-Гольской операции фокус интересов японского правительства сместился в сторону Юго-Восточной Азии и Океании, где владычествовали США и Англия, во второй мировой войне Япония выступила союзницей гитлеровской Германии и фашистской Италии. Поэтому, в случае сокрушительных успехов западных союзников, а им могло бы стать взятие Москвы, Япония столь же вероломно могла бы нарушить свой нейтралитет с СССР. Но не случилось.

Остановив врага на подступах к столице в 25-40 километрах, 5 – 6 декабря 1941 года советские войска на 800-километровом фронте от Калинина до Ельца перешли в контрнаступление и к 23 февраля 1942 года фашистская армия с большими потерями была отброшена на 120-400 километров к западу от Москвы. Победа в этой труднейшей битве, в которой участвовали и частично переброшенные с востока сибирские дивизии, развеяла миф о непобедимости немецкой армии и сорвала расчеты гитлеровцев на "молниеносную" войну. Отрезвила она и японцев, убедившихся, что Советская армия по-прежнему сильна и трудно победима.

Лучшие кадры – полку

В один из осенних дней 1942 года капитана Сысоева вызвали в штаб, где ему вручили приказ – срочно отправляться в город Нерчинск. О том, какая обстановка в первые годы войны царила в небольшом забайкальском городке в год 60-летия Великой Победы рассказала в газетном материале читинский тележурналист Тамара Дмитриева: "Тогда, в 1941, мне показалось, что война идет так далеко, что никогда не коснется нас в небольшом, далеком от фронта Нерчинске. Но она пришла и к нам.

Уехали на фронт мужчины, и город как-то опустел, осиротел. А когда в нем развернули госпиталь, и мы, дети, увидели искалеченных, перевязанных бинтами солдат, то поняли: война дошла и до нас… Потом мы стали замечать, что на улицах появилось много военных людей. Но могли ли мы знать, что в нашем городе началось формирование 294-го минометного полка. Это был особый полк – артиллерия резерва Главного Командования. Командиром был назначен майор Сысоев Андрей Петрович" (повышение в звании он получил во время формирования полка.– С.Р).

Официальной датой рождения минометного полка, именем которого спустя годы будет названа одна из улиц Нерчинска и в честь него в центре города установят монумент, является 25 декабря 1942 года. В этот день приказом по Забайкальскому военному округу полку был присвоен номер и назначено командование. Но формирование воинской части и подбор кадрового состава, конечно же, начались неделями раньше.

И с первого же дня установилось неприложное правило – майор А.П. Сысоев и замполит, капитан Н.И. Петров вели личные беседы с каждым зачисляемым в полк. На кителе комполка обращали на себя внимание орден Ленина и какая-то монгольская награда (по одним воспоминаниям – это орден Сухэ-Батора, монгольский аналог советского ордена Ленина, по другим – медаль МНР "Участнику боев на Халхин-Голе", что наиболее вероятно). Но и среди тех, кто приходил на собеседование к командирам, было немало бойцов с наградами. Штаб ЗабВО отдавал полку лучший кадровый состав, отобранный из других частей округа.

Вот как вспоминал об этом ветеран полка С.И. Толстик из Барабинска на встрече в солдатском клубе с фронтовиками-сослуживцами, состоявшейся в Чите и Нерчинске в 1988 году: "В полку были те, кто громил самураев на Халхин-Голе, у них уже был опыт участия в боях, но пришло и много молодых ребят, их надо было научить стрелять из миномета. Кроме того, в полк прибыли бойцы, которые уже побывали на фронте, были ранены и после госпиталя направлены в Нерчинск. Морозы в зиму 1942-1943 годов были страшные, но учебв солдат в полевых условиях не прерывалась".

Обучение предстояло пройти в сжатые сроки – в два-три месяца. По мирным меркам это срок прохождения курса молодого бойца. Но шла война, и действовали иные критерии. Полк формировался в то время, когда в сталинградском "котле" наши войска громили крупнейшую за всю войну окруженную группировку врага. Но все понимали, что до конца войны еще много дней, ночей, боев и верст.

Минометчики – лучшие

друзья пехотинцев

"Нас не задержит глубокий овраг,

Цель не закроет пурга.

Где бы в трущобе не прятался враг,

Мина догонит врага",

– эти незатейливые слова песни о минометчиках были написаны за год до начала войны, но в них раскрыты главные преимущества малой артиллерии перед другими видами вооружения: малая масса, высокая огневая мощь, большая крутизна траектории, большая скорострельность, возможность широкого применения в условиях пересеченной и труднопроходимой местности, неприхотливость и портативность материальной части.

А еще о минометчиках говорили, что они лучшие друзья пехотинцев. Расположение минометов в боевых порядках пехотных подразделений для их огневой поддержки облегчало связь с пехотой и позволяло вести стрельбу на средних дистанциях, когда минометный огонь по своей эффективности не уступал огню ствольной артиллерии тех же калибров.

Уже первые месяцы войны выявили высокую эффективность минометного огня (по некоторым данным в ходе всей войны около 50 процентов потерь в живой силе противника приходится на его долю). А поскольку производство минометов было достаточно дешевым и простым, что обусловило их огромный количественный рост, то это позволило в течение 1942 года сформировать из резерва до двух сотен отдельных минометных полков, в их числе и 294 МП. Всего по штату за ним числилось 640 человек, 36-ть 120 мм минометов и более сотни автомобилей.

В ожидании боя

В средине марта 1943 года ночью полк был поднят по тревоге, рано утром началась его погрузка в два эшелона и скоро колеса составов монотонно запели: "На запад, на запад, на запад…" Но и в дальней дороге, по воспоминаниям ветеранов полка, учеба личного состава не прекращалась, а на открытых платформах по приказу командира бойцы смастерили установки, приспособленные для стрельбы по зенитным целям.

26 апреля 294 МП прибыл в район Курской дуги, где по разведданным советского командования немцы готовили крупную наступательную операцию. Но даже когда 5 июля 1943 года развернулось ожесточенное сражение – загрохотали тысячи орудий, в воздухе над боевыми порядками, оборонявших Курский выступ фронтов, зависли армады вражеских самолетов, и лавина танков и штурмовых орудий устремились на позиции наших войск, 294-й минометный полк все еще держался в резерве и в течение трех месяцев готовился к боям в полевых фронтовых условиях. Именно в те дни командир полка майор Сысоев с командирами батальонов и минометными расчетами до автоматизма отрабатывали тот его "фирменный" тактический прием., который так ошеломит фашистов.

Перед новым

прыжком на запад

И вот он настал тот день – 3 августа 1943 года, когда для 294 МП начался славный боевой путь. О том первом бое полка нельзя рассказать лучше, чем сделал это в свое время капитан в отставке, бывший командир взвода управления полка Михаил Никифорович Кузьмин. Воспользуемся его воспоминаниями: "Утром, накануне первого своего боя на Курской дуге , майор Сысоев выехал на "виллисе" из района сосредоточения полка на командный пункт командующего артиллерией мехкорпуса полковника Д. Я. Селезнева для рекогносцировки и получения боевой задачи. Перед взором майора развернулась такая грандиозная панорама, что поначалу у него перехватило дух. Холмистая, открытая местность на всем обозримом пространстве была занята нашей боевой техникой. На скатах высот, в складках местности и просто по обочинам дорог прижались к земле, как перед прыжком, танки, самоходки, орудия, бронетранспортеры, тягачи, другие машины. Подобной концентрации сил и средств в боях на Халхин-Голе Сысоев, конечно, не видел.

Тут же, на этих полях, чадили догоравшие немецкие танки, машины, другая техника, и вперемешку с бревнами развороченных блиндажей и окопов раскиданы были трупы гитлеровцев в униформе грязно-зеленого цвета. Здесь проходила их оборона. Бой гремел где-то впереди.

Из боевой обстановки и задач, полученных у командующего артиллерией, Сысоев узнал неожиданную для себя новость – 53-я армия вместе с мехкорпусом, в составе которого действовал его полк, будет наступать в полосе шириной всего пять-шесть километров. Артиллерия на фронте пяти километров! Сам собой напрашивался вывод: силы противника еще очень велики, и, значит, бои будут жестокими и кровопролитными. На прощание полковник Селезнев, раскуривая трубку, напутственно сказал: – "Раз мы с тобой боги войны, а ты у меня, Сысоев, из всей артиллерии главный божок, то должен сделать все, чтобы пехотинец понапрасну не погибал – ему еще до Берлина топать. – И, помедлив, добавил: – Мин жалеть не будем, пехотинцев жалеть надо".

Как создается ад

Как утверждает ветеран полка, Сысоев тогда не сказал полковнику о своей задумке о полковом залпе, как основном виде минометного огня. К этой идее он пришел еще в конце сорок первого, когда командовал минометным дивизионом. И пришел к этой мысли неожиданно. Перечитывая обзорные статьи об опыте артиллерийских и минометных подразделений в ходе начавшейся войны, его внимание привлекло сообщение об эпизоде, когда после залпов гвардейских минометов, ласково называемых "катюшами", гитлеровцы пришли в такой ужас, что наша пехота беспрепятственно продвинулась вперед.

Ходили слухи, что "катюши" стреляют термитными снарядами, потому и творится "кромешный ад". Но пообщавшись с более сведующими людьми в штабе округа, он разобрался, что не в термитных снарядах суть, а в том, что реактивные минометы – оружие залпового огня.

Такой вид огня тогдашними наставлениями по стрельбе был не противопоказан и другим артиллерийским системам, в том числе и его, Сысоева, минометам, так же, как и методический, и беглый, и другие виды огня. Но на практике артиллеристы в залповом огне выделяли лишь внешнюю, эффектную сторону, не задумываясь о его возможном поражающем эффекте. Поэтому в войсках уже стало неписанным правилом начинать артподготовку залпом, а продолжать беглым и методическим огнем. У противника же при последовательности или хаотичности разрывов появлялось время, чтобы спрятаться в укрытии или выйти из зоны обстрела. А залповый массированный огонь лишает противника такой возможности, он воздействует мгновенно, создавая зону сплошного поражения – к такому выводу, пока еще интуитивно, пришел боевой офицер. Вот почему на занятиях по огневой подготовке командир полка настоятельно требовал от подчиненных командиров добиваться "стройного залпа", холостого, конечно, имитирующего синхронным дерганием шнура наводчиками. "Завтра, завтра все прояснится, – возвращаясь в полк с командного пункта, думал про себя командир. – Были бы подходящие групповые поля".

Звездный час командира

Как и предполагалось, бои на Белгородско-Харьковском направлении, где предстояло вступить в первый бой 294-му минометному полку, носили ожесточенный характер. Противник отчаянно цеплялся за каждый километр захваченной советской земли, постоянно переходил в яростные контратаки танками и пехотой. Уже были введены в бой все бригады 1-го мехкорпуса, танкисты взламывали узлы сопротивления, наращивали свой натиск. А выведенному из резерва минометному полку, был дан приказ, не отрываясь от атакующих более чем на полтора километра, своим огнем расчищать путь мотопехоте.

Обратимся опять к воспоминаниям М.Н. Кузьмина: "Командир мехбригады, отсекавшей путь отхода противнику от Белгорода на запад, полковник В.В. Ершов информировал майора Сысоева об угрожающем положении на его левом флаге. Противник готовил фланговую контратаку с рубежа реки Возолка. Комбриг просил срочно поставить заградительный огонь и тем самым сорвать замысел немцев. Уточнив обстановку, Сысоев решил не ограничиваться заградогнем, а нанести массированный залповый удар по скоплению противника и уничтожить его.

Вот и настал его звездный час. Рассчитывая исходные данные полкового залпа, Сысоев заметно волновался. Многое зависело от первого залпа. Он был дружным. Для надежности Сысоев сместил несколько в глубину квадрат обстрела и дал повторный залп. Расходована была лишь двадцатая часть боекомплекта, отпущенного командующим артиллерией полку на день боя. Но какой результат! Комбриг Ершов, всегда сдержанный в эмоциях, на этот раз открытым текстом радировал с заметным восхищением: "На участке "101" кладбищенская тишина, все уничтожено. Благодарю за работу. Доложу ноль первому"

При смене боевых порядков майор Сысоев со своим начальником штаба тщательно осмотрел этот участок, названный условно "СО-101". Груз сомнений, который до этого давил на майора, сменился нахлынувшей радостью. Разрушены окопы и траншеи, множество трупов гитлеровцев разбросаны по обоим берегам реки, разбиты мотоциклы, машины, бронетранспортеры и даже подбит танк – такой предстала перед ним картина результатов массированного залпового огня.

В следующем бою под Казачьей Лопанью массированный залповый огонь минометного полка наблюдал командующий фронтом генерал-полковник И.С. Конев. Несколько полковых залпов по скоплению живой силы и техники противника в треугольной рощице с оврагом уничтожили там все. Минометный полк получил широкую известность. О минометчиках Сысоева заговорили в бригадах, в корпусе, в армии. При встречах на привале им оказывали такое же внимание, как разведчикам или танкистам".

А это, казалось бы, будничная запись о том самом бое под Казачьей Лопанью в журнале боевых действий 294-го МП от 08.08.1943 года, сделанная рукою начальника штаба, друга и соратника командира полка по Халхин-Голу , капитана Г.А. Лабезника (источник – сайт "Память народа"): " В 4-00 совершаем марш по направлению с. Казачья Лопань и занимаем боевой порядок в кв. 88-62-Г. Идет бой за с. Красный хутор, противник отходит по направлению Казачья Лопань, в 12-00 занимаем новые боевые порядки в кв. 84-06-В (лог), ведем бои за с. Казачья Лопань, в 21-00 противник выбит из с. Казачья Лопань. За день боев уничтожено и подавлено 32 огневые точки, огонь 3-х минометных батарей, взорвано 2 склада с боеприпасами".

Здесь почти

целый полк похоронен

Старинное село Казачья Лопань (основано в 17 веке), то самое, откуда в 1983 году пришли письма в редакцию "Степного маяка" и райсовет от красных следопытов с ходатайством о присвоении одной из улиц нашего райцентра имени А.П. Сысоева, расположено в Харьковской области на самой границе с Россией. Здесь в августе 1943 года в ходе контрнаступления нашим войскам пришлось в тяжелых боях преодолевать мощную оборону гитлеровцев – село являлось важным стратегическим пунктом на харьковском направлении. С 8 по 10 августа Казачья Лопань несколько раз переходила из рук в руки, а капитан Лабезник в журнале боевых действий полка 9 августа вот что написал: "Противник упорно обороняется. Каждый метр без боя не сдает, два раза подвергаемся налету авиации. Противник ведет ураганный огонь по нашим позициям. За день боев подавлено 25 огневых точек и огонь 1- ой минометной батареи, рассеяно и частично уничтожено до батальона пехоты".

И еще один факт из истории этого села. По воспоминаниям его старожителей, через полгода после того, как под Оршей наши "катюши" в первый раз "спели" свою ужасную для врага огненную песню, под Казачьей Лопанью гитлеровцы организовали специальную диверсионно-разведывательную школу, главной целью которой являлась подготовка лазутчиков для сбора сведений об этом новом советском оружии. Добыть БМ-13 никому из них не удалось, но сигналить своим хозяевам о боевых порядках наших войск невыявленные предатели, конечно же, могли, что множило потери наших воинов. Об ожесточенности здешних боев свидетельствуют братские могилы – три в самом селе с общим числом похороненных 301 человек, и 270 воинов в близлежащем поселении Ветеринарное. Вот почему для учителя-фронтовика Аркадия Феликсовича Иосилевича и его учеников, много лет (с 1962 года и до распада СССР) по крупицам собиравших сведения о подвигах освободителей села, выбитые в граните слова "Ничто не забыто – никто не забыт!" не остались формальным слоганом.

Но нет сегодня в Казачьей Лопани этого музея. В один из дней он был демонтирован, и все экспонаты перенесены в подвал поселкового совета, откуда затем по-тихому были отправлены на свалку. "Ком в горле, когда осознаем, что нет больше нашего музея", – с огорчением говорят сейчас те, кто со своим наставником пополнял, и его фонды. А это покаяние неравнодушного блогера из Казачьей Лопании Светланы Узких от 1 марта 2020 года: "Каждый раз, когда я вспоминаю этого человека (А.Ф. Иосилевича), я чувствую свою вину в том, что причастна к поколению людей, которые не смогли сберечь то, на что человек потратил всю свою жизнь". Как видим, не все еще на братской Украине поражены "вирусом" беспамятства, упавшего на почву политических потрясений и исторических инсинуаций.

Последний бой –

он трудный самый

23 августа сорок третьего… Последний день Курской битвы. Армии Степного фронта, наступавшие на южном фланге Курской дуги, вели уже уличные бои в Харькове, а 53-я армия этого фронта с 1-м мехкорпусом и приданным ему 294-м МП, наступая с севера на юг, отсекала пути отхода противнику на запад через Полтаву и сражалась юго-западнее Харькова в районе Пересечного. Этот важный узел обороны противника с водным рубежом был взят ночным штурмом, чего ошеломленные немцы никак не ожидали.

Рано утром после короткого огневого налета бригады мехкорпуса пошли в новую атаку на курортный поселок Минеральные Воды и разъезд Шпаковка. Майор Сысоев со своего командного пункта на колокольне церкви в Пересечном внимательно наблюдал за полем боя, откуда хорошо было видно, как противник поднялся в контратаку со стороны совхоза "Коммунар". По приказу комполка минометный полк дал дружный залп по врагу. Уцелевшие гитлеровцы бросились назад в свои траншеи и больше не проявляли активности. Но теперь немцы предприняли фланговую атаку со стороны хутора Казаровка. Такая же участь после залпового минометного удара постигла и их. Хотя огневые позиции полка и были скрыты от глаз противника железнодорожной насыпью, садами и огородами, но по вспышкам выстрелов, а может быть и по наводкам тех самых выродков из казачье-лопанской шпионской школы, фашистам удалось засечь местонахождение минометчиков. Огневые позиции полка подверглись мощному артобстрелу дальнобойной артиллерии и авианалетам. 97 самолетовылетов совершила немецкая авиация в тот день, устраивая огневую круговерть и в небе, и на земле.

Бомбили немцы и командный пункт командира полка, но колокольня выстояла. Неся потери, управляемые майором Сысоевым минометчики продолжали стройными залпами расчищать путь мотопехоте. К исходу дня бригадам мехкорпуса удалось "оседлать" железную дорогу Харьков-Полтава, тем самым перерезать коммуникации вражеской группировки. В этот день был освобожден и Харьков.

В тех жестоких боях на подступах к Харькову полк потерял четвертую часть своего личного состава. Но и врагу досталось сполна. За двадцать дней участия в Курской битве, с 3 по 23 августа, минометчиками-сысоевцами было подавлено и уничтожено 218 огневых точек противника, 28 минометных батарей и 12 шестиствольных минометов, более 70-ти автомашин, танков и бронетранспортеров, несколько складов с боеприпасами, рассеяно и уничтожено до 5 тысяч пехоты (данные из наградного листа майора А.П.Сысоева, представленного к ордену Отечественной войны первой степени).

Снаряд врага

не промахнулся

А через два дня после освобождения Харькова полк понес еще одну тяжелую утрату. 25 августа 1943 года, во время рекогносцировки, т.е. визуального изучения нового района боевых действий, от артналета дальнобойной артиллерии погиб начальник штаба полка капитан Григорий Лабезник, а командир полка Андрей Сысоев получил сложное ранение правой голени с повреждением большой берцовой кости. Этим же снарядом был ранен адъютант командира младший лейтенант Владимир Лабода. При оказании первой медицинской помощи иссеченный осколками майор Сысоев настоял, чтобы прежде санобработку сделали его помощнику, о чем потом Владимир Петрович будет вспоминать на встречах с ветеранами полка.

Из полевого госпиталя раненый комполка будет переправлен в город Чкалов (ныне Оренбург), где подполковник Сысоев (это звание он получил уже в эвакгоспитале), до декабря будет мужественно бороться за свою жизнь. Увы, этот бой бесстрашный, незаурядных способностей артиллерийский командир проиграет подлой гангрене – 2 декабря 1943 года его сердце перестало биться. Похоронят Андрея Петровича с почестями на городском кладбище, на участке воинских захоронений. Всего двадцать два дня активных боев той долгой войны отмерила Сысоеву судьба. Но насколько же эффективно использовал он тот короткий срок, чтобы вписать свою страницу в тактику ведения победных боев!

"Залпом,

по Берлину – пли!"

Впервые положительный опыт 294 МП был обобщен в отчете о боевых действиях артиллерии 1-го мехкорпуса в Белгородско-Харьковской операции, когда полком командовал Сысоев: "294 минометный полк применил массированный залповый огонь всем полком, при котором разрывы располагались "квадратом", 6х6, 36 разрывов одновременно, что давало по скоплению пехоты и по окопавшимся огневым точкам большой эффект" (ЦАМО, ф-3923, ог 1д.31, л 36), о чем станет известно в других минометных частях Советской армии

После потери двух главных командиров полк возглавит замполит капитан Петров. Теперь уже по его точным наводкам гремели мощные залпы 120-миллиметровых полковых минометов на подступах и при форсировании Днепра, при освобождении правобережной Украины. Но, увы, в конце октября сорок третьего и он получит роковое ранение, повторив судьбу своего первого командира. Однако внедренная Сысоевым тактика полковых залпов была взята на вооружение новыми командирами 294 МП, о чем свидетельствуют архивные документы. "Лучшей артиллерийской частью корпуса является 294 МП. Своим массированным огнем дивизионов полк уничтожал огневые средства, громил автоколонны, уничтожал и подавлял артиллерийские и минометные батареи, склады с боеприпасами и живую силу противника..," – это выдержка из отчета о действиях артиллерии в Белорусской операции сорок четвертого года (ЦАМО, ф.3423, ог 1,9.70, л 67).

Также эффективно и слаженно действовал полк при освобождении Бреста (после чего полк будет именоваться Брестским), при форсировании Западного Буга и освобождении Польши. И вот уже сквозь серую дымку тумана вырисовываются серые, невзрачные здания городских кварталов Берлина. 21 апреля 1945 года, 15-00… Политдонесение 1-го мехкорпуса с телеграфной лаконичностью сообщает: "Самоотверженно сражается личный состав 294 минометного полка. Бойцы, сержанты и офицеры полка первыми из артчастей открыли огонь по Берлину. Дивизионом, которым командует майор Тарасенков, выпущено залпами по Берлину 420 мин".

За успешное выполнение заданий командования в Висло-Одерской, Померанской и Берлинской операциях и проявленную доблесть 294 МП будет награжден орденами Кутузова, Александра Невского и Красной Звезды. И в этих высоких наградах есть прямая заслуга первого командира полка Андрея Петровича Сысоева.

Знаете,

каким он парнем был…

Память о нем ветераны полка сохранят на всю жизнь и каждый раз при встречах будут его тепло вспоминать. "Удивительный человек был наш командир полка. От природы наделенный недюжинной силой, высокий, плотный, физически натренированный, он имел внушительный вид тяжелоатлета. Казалось, в сочетании с командирским положением должен был внушать суровость и власть, а он притягивал и располагал к себе людей. В свои 37 лет Сысоев мог радоваться удачной шутке, и тогда громкий заразительный смех выдавал в нем широкую натуру жизнелюба. Таким общительным, открытым Сысоев был в отношении с товарищами, сослуживцами. Но по отношению к врагам был смел, решителен и расчетлив", – так говорил о своем командире во время телевизионной программы "Вечер в солдатском клубе" на Читинском ТВ в 1988 году ветеран полка М.Н. Кузьмин.

"Сысоев был требователен к себе и подчиненным, всегда шел впереди, даже пехоты, ведя бой до ее подхода. Часто командир был на наблюдательных пунктах пехотных полков, откуда корректировал залпы минометов", – это выдержка из воспоминаний с другой встречи однополчан адъютанта комполка В.П. Лобода.

"Он был хорошим, любящим отцом, – так отзывалась об Андрее Петровиче одна из его дочерей Лидия Андреевна. – Когда шел на прогулку в лес или на речку, с ним всегда собиралось много соседских мальчишек. Часто организовывал коллективные походы в театр, в цирк. Он мог часами рассказывать о своих товарищах, об их делах, а о себе – не любил. Помню, как после боев на Халхин-Голе он приехал домой. Встреча была радостной. После все собрались в столовой военного городка и попросили его рассказать, за что он награжден орденом Ленина. Весь вечер он рассказывал о товарищах, их подвигах и ни слова о себе".

Научно обосновано

А незаурядный новаторский талант артиллерийского командира был косвенно подтвержден и последующим ходом войны, и послевоенным исследованием эффекта залповых ударов. Метод массированного залпового огня, наводящего дикий ужас на врага, вошел в практику боевых действий Советской армии в 1944-1945 годах во время широкомасштабных наступательных операций, когда в период артподготовки для преодоления мощных укрепрайонов врага плотность артиллерии возрастала до 200-300 орудий и минометов на километр фронта. Но окончательно этот феномен был научно обоснован лишь после войны, в ходе практических испытаний с массированным подрывом реактивных снарядов БМ-13, снарядов 122 мм гаубиц и мин 120 мм минометов. И вот каково было заключение военных исследователей: "Описанное явление объясняется тем, что при одновременном разрыве группы снарядов или мин на обстреливаемый объект действуют с различных направлений ударные волны. Сложение импульсов этих ударных волн значительно увеличивает разрушительное действие снарядов у цели".

Из этого следует, что майор Сысоев задолго до этих опытов интуитивно пришел к правильным выводам, чем внес свой практический вклад в военную науку. Сегодня реактивные системы залпового огня с грозным и говорящим названием "Град", "Ураган", "Смерч", "Торнадо" составляют мощную ударную силу Российской армии.

А вопрос

пока остается

В марте текущего года в газете "Степной маяк" появилось обращение администрации Ключевского сельсовета к жителям райцентра с просьбой "внимательно посмотреть, присутствует ли на Мемориале в центре села фамилия их родных и близких участников Великой Отечественной войны, призванных военным комиссариатом Ключевского района". Если таковой нет, то можно было обратиться в администрацию села с заявкой, "чтобы фамилия ветерана была увековечена на Мемориале к 9 мая". Имея на руках распечатку с сайта ОБД "Мемориал" информации из донесения эвакгоспиталя 1654 о безвозвратных потерях, а также копию наградного листа из Ключевского краеведческого музея, где есть указания, что Андрей Петрович Сысоев призывался на службу Ключевским РВК Алтайского края, я обратился в сельсовет с предложением увековечить имя героя не только в названии ключевской улицы, что уже сделано, но и в списках на нашем Мемориале. В канун юбилея Великой Победы здесь было выгравировано двенадцать новых имен наших ветеранов-победителей, в их числе и отсутствующая фамилия А.П. Сысоева.

Однако, откровенно признаюсь, что в ходе работы над этим материалом, у меня появилось сомнение, является ли Андрей Петрович Сысоев нашим земляком? Или, скажем так, жил ли, был ли он когда-нибудь в наших Ключах? "Тема Алтайского края никогда не проговаривалась в нашей семье. Мой дед родился в пригородном поселке Антипиха под Читой. Здесь же под Читой начиналась его воинская служба. Поэтому не думаю, что он жил когда-то в каких-то далеких от Забайкалья Ключах", – высказывает предположение в телефонном разговоре живущая в Чите внучка героя Юлия Дзень. Ее мне удалось найти через сайт "Бессмертного полка" (страничку здесь открыла правнучка героя Анна) и оцифрованные материалы из ее семейного архива позволили мне расширить знания о человеке, именем которого названа моя улица.

А вот еще один факт в пользу этой версии. На срочную военную службу Андрей Сысоев был призван в 1928 году, в 1929-м на КВЖД он получил первый боевой опыт, а наш Ключевский РВК, откуда, как указано в открытых к доступу архивных документах, был призван на службу молодой парень, приказом № 25 Реввоенсовета будет сформирован лишь 12 января 1931 года. Вот такое несовпадение дат…

После нашего общения Юлия Николаевна обращалась в Забайкальский крайвоенкомат, с целью уточнения места призыва на службу Андрея Сысоева, но ответ там не нашла. В декабре прошлого года с этой проблемой я также обращался к военному комиссару Кулундинского и Ключевского районов А.Г. Денисову, после чего был оформлен запрос от межрайонного военкомата в Центральный архив Минобороны, где, возможно, хранится более полная и точная информация в личном деле командира минометного полка. "Запрос пока не исполнен. Вероятно, сказывается большая загруженность архивистов в связи с юбилеем Победы", – в очередной раз на мой звонок отвечает военком. Поэтому, последняя точка в этом материале, возможно, еще не поставлена.

С. РУБЕЛЬ.