Ученики поколений 60-х, 70-х, 80-х и даже 90-х, подравняйтесь! Вашей любимой учительнице Анне Ивановне Самолововой сегодня - 90!

Мне, корреспонденту городской газеты, не довелось в своё время поучиться у Анны Ивановны, но наслышана: строгая до крайности, но дико справедливая… Ученикам хватало одного взгляда и слова учительницы русского языка и литературы, чтобы на уроке было слышно, как муха пролетела… Пушкина читала так, что ученики по уши влюблялись и в Чаадаева, и даже в неодушевлённый рукотворный памятник, который поэт воздвиг себе по заслугам. А вот пушкинская "народная тропа", в благодарность к почитательнице его таланта, не зарастает в её скромную квартирку в Енисейском микрорайоне.

Вот они, её любимые…

Как ходоки к вождю пролетариата, подтягиваются к ней по красным датам бывшие ученики и педагоги, которые занимают в её щедром на любовь сердце о-о-громное пространство.

- Вот и на юбилей все соберутся на чаепитие в честь моих древних лет, - шутит Анна Ивановна. - Только бы давление не жахнуло, а то буду стоять перед ними как истукан. Сидеть не положено, как на уроке, иначе кто будет следить за дисциплиной? За моими нужен глаз да глаз…

И вдруг совсем неожиданно для меня Анна Ивановна делает отмашку рукой в сторону полок, уставленных портретами русских классиков:

- Вон там они, мои любимые, помню каждого из них по имени, встретятся хоть где - на улице, в аптеке либо в магазине - каждого узнаю в лицо…

Смотрю, выпучив глаза, то на свою героиню, то на курчавого Есенина, то на пышные бакенбарды нарисованного на картоне Пушкина, то на рабоче-крестьянскую внешность Льва Толстого: неужели?..

- Они тоже любимые, даже не сомневайтесь, - перехватывает мой, мягко говоря, настороженный взгляд Анна Ивановна, вынимая из кучи книг за спинами гениев отечественной литературы пухлый фотоальбом в плюшевом обрамлении. У-у-ффф!..

- А вы думали, что старая литераторша немножко того? - звонко смеётся моя героиня и выразительно крутит пальцем у виска. - Не дождётесь!..

Эта шутка провожает нас за круглый стол в большой комнате, на котором уже стоят две чайные пары из тончайшего фарфора.

- Чай подаю в кружках, которые берегу для Президента Путина, - вновь вгоняет меня в ступор Анна Ивановна. - Приглашала его к себе в гости письмом ещё после выборов. Он же народный избранник, вот пусть и отзовётся на приглашение старой учительницы. Да шучу я, можете уже расслабиться…

После очередного "у-у-ффф" сама по себе завязывается беседа на заданную тему: жизненный урок длиною в 90 лет, 40 с лишним из которых вписались в биографию моей героини ёмким словом: учитель…

Дочь "врага народа"

Любовь к литературе в самом раннем возрасте привил бойкой на слово, где-то даже дерзкой Анютке… старинный патефон, на который глава семейства Иван Лукич, не убоявшись гнева своей Улиты, потратил большие по тем временам деньги.

- Ему влетело по полной программе, - смеются живые, с искристой лукавинкой глаза моей собеседницы. - Но все переживания моего безграмотного папки быстро компенсировались гордостью за меня перед соседями. Как сейчас это было: накинет пиджак на плечи, переобуется в новые хромовые сапоги и ставит меня на табуретку: "Давай, Анька, чеши нам правду-матку про каторжников!"… В этот блок обожаемых отцом произведений Пушкина относились стихи "К Чаадаеву" и "Послание в Сибирь". Я выучила наизусть всё, что звучало из патефона. Стою на табурете, руки по швам и горланю во всю мочь, но очень уважительно: "Стихи А.С. Пушкина! Читает В. Качалов!…".

А дело так и было на Дальнем Востоке, куда семейство зажиточного крестьянина, сибиряка Ивана Дурнева сослали по-пролетарски сверхбдительные Советы. Вцепились в мужика, работавшего в колхозе Линьки Алтайского края кладовщиком, мёртвой хваткой, когда он в урожайном 32-м раздал своим односельчанам избытки пшеницы - аж по четыре килограмма на крестьянский двор за каждый трудодень! Не помогло даже то, что он ранее увёл на колхозный двор трёх коней с упряжью и отдал на посев несколько кулей пшеницы. Не посмотрели люди в форме сотрудников НКВД и на троих малолетних детей, которые цеплялись за лацканы парадного пиджака своего отца.

- Тогда мама распродала всё до ниточки, сгребла нас в охапку, и пустились мы на подводах вслед за нашим папкой. Так оказались на Дальнем Востоке, откуда опять пришлось бежать, потому что отца спустя время отправили дальше по этапу. Отец - "враг народа", а влюблённая в поэзию дочь читала стихи великого поэта Исаковского о великом вожде Иосифе Сталине…

Бог их сделал парой

В сибирском селе Бейча Алтайского района семейство Дурневых поселилось в феврале 42-го. Улита с малолетними детьми да с соседским дядькой Емельяном сложили из утрамбованных земляных пластов избу, купили корову Зорьку, вскопали огород…

- Я всю жизнь была "метр с кепкой", но такая бедовая, что пробить могла любые стены, - лучатся глаза давным-давно повзрослевшей Анны Ивановны. - Шутя окончила сельскую десятилетку, пробила в райкоме комсомола направление на курсы пионервожатых в Барнаул, за один год одолела Славгородское педучилище и поступила на работу учителем начальных классов в свою сельскую школу. Мама к тому времени уехала на место поселения отца, а я выскочила замуж за своего Афанасьевича.

Залётный водитель мехколонны Александр Самоловов долго крутился вокруг неприступной учительницы, откровенно удивляясь: и эта "кнопка" вьёт из него верёвки! А у него-то! Огромный МАЗ с рисованным на капоте буйволом! Подкатит к Аниному двору, как даст по тормозам, как засигналит на всё село!.. И дров Аниной тётке Домне целыми кузовами возил, и свет в её хату провёл, а учителка на танцах нос от него воротит: я в паре с девчатами сама за кавалера…

Потом сдалась на ухаживания своего Александра, что вполне удовлетворило тётку Домну: "Як вас сам Бог спаровав…". Это означало следующее: "Как сам Бог вас сделал парой". Как в воду тётка Домна глядела…

Балом правила "синенькая"

В августе 64-го, когда за плечами учителя русского языка и литературы были годы работы в сельской школе, а семейство приросло сыном и дочкой, Самолововы поселились в Означенном. Мехколонну, в которой работал механиком глава семьи, перебросили по завершении строительства железной дороги Абакан-Тайшет на возведение подъездных путей к будущему гиганту энергетики - Саяно-Шушенской ГЭС.

- В Бейском районо протарифицировали меня на должность учителя русского языка и литературы в Означенскую старую деревянную школу, где потом был военкомат, - возвращается в далёкое далёко Анна Ивановна. - Первым другом и помощницей во всём стала для меня Лидочка Андреевна Минчук - добрейшей души человечек, которая была на тот момент директором школы. Потом её сменил Нестор Гаврилович Татаров, завучем у которого была Евдокия Даниловна Токолова. Помню, неизгладимое впечатление на меня произвёл физик Геннадий Степанович Пономарчук, а в параллели четвёртых классах работали Александра Антоновна Ягупова, Александра Захаровна Куданцева. Друг дружке подсказывали, помогали, дружили. Асом по преподаванию русского языка и литературы среди нас считалась Вера Николаевна Гребнёва.

Год спустя учительский коллектив полностью перебрался в "синенькую" школу, где впоследствии директором стала Галина Григорьевна Гавриленко, а наибольшим авторитетом среди учителей пользовались Валентина Иосифовна Буторова, Екатерина Васильевна Щетинина, Надежда Фёдоровна Метлицкая и многие-многие, на которых предстояло равняться новенькой "литераторше" Анне Самолововой…

- Здесь я получила свою первую Почётную грамоту за оформление кабинета русского языка и литературы, - гордится давним событием учитель. - Во всём помогали мои ученики, которых с четвёртого класса и до выпуска любила без памяти. Да вы только на них посмотрите, какие это были красавцы: Сашка Иванов, Мишка Моргачёв, Люся Ширинкина, Люда Владимирова, Валя Мартынова, Лариса Раздобреева, Володя Иванов, Витя Гончаров, Аня Пупышева, Маша Дугаева, Люба Жданова, Вера Кириченко, Аня Михайлова, Саша Попов, Наташа Сухорукова…

Думаете, это все? Как бы не так… Помимо кучи имён и фамилий Анна Ивановна назвала мне все их прозвища, рассказала про привычки и даже указала тех, кто грамотно "сдувал" со шпаргалок. Всех поимённо сдала… Например, Ваську Грека я в глаза не видела, но знаю его школьную "кликуху" - лафет, потому что рот у него не закрывался. Кольку Токмачёва дразнили боцман из-за завидного телосложения. Были и "ржавые", потому что рыжие и конопатые, и "мокрые курицы", потому что не проявляли личной инициативы. И всех их, без всякого разбора и намёка на какое-то несовершенство, всей своей душой принимала, любила и жалела классный руководитель Анна Ивановна Самоловова.

Из настоящего учительства

В 1969 году означенское учительство перекочевало в новенькую школу № 1, что на берегу Енисея. На третьем этаже, в шестом кабинете, поселился 10 "А" со своей неизменной учительницей. Развешали по стенам портреты великих классиков, написали плакаты и цитаты из произведений тех, кто "лиру посвятил народу своему"…

С новой страницы старенького фотоальбома вновь глядят на свою Анну Ивановну влюблённые в неё ученики.

- Вот, смотрите, какой был у меня Саша Клаповский - талантливый, шустрый, настоящий вьюн, - от души веселится учительница. - Дальше идут Саша Ягупов, Света Черноусова, Андрей Фатеев, Таня Богданова, Лариса Мешагина, Петя Никитин - хулиганом был…Вовка Кузнецов, Паша Пожидаев - хлебом нас кормит…

И пошло-поехало… Плюсом к ученикам пошли учителя, с которыми Анна Ивановна прошла "огонь и воду": Юлия Дмитриевна Куракина, Валентина Ивановна Кирсанова, Екатерина Васильевна Щетинина, Людмила Николаевна Лавринец, Валентина Ивановна Смирнова, Наталья Андреевна Кулакова, Нина Дмитриевна Черепанова, Лидия Александровна Корчевская, Антонина Степановна Ткаченко, Ирина Ивановна Рожкова, Галина Григорьевна Карпук, Лидия Георгиевна Жданова, Евгения Фёдоровна Моргачёва, Мария Павловна Шандровских, Людмила Александровна Яцук…

- Мы работали в хорошее время, когда ученики хотели учиться, а учителя не делили время на рабочее и свободное. Жгли костры на том берегу Енисея, играли в "Зарницу", пели в хоре так, что потолки чуть не рушились… Отдыхать по путёвкам вместе ездили. У меня даже есть фотография, где мы с нынешним руководителем гороо, выходцем из нашего коллектива Владимиром Скитовичем, вдвоём на Красной площади в Москве стоим. Вот так мы жили… Мне есть что сказать своему отцу, который, умирая на моих руках, просил: ты только доживи до моих лет, Аннушка, чтобы было тебе в 98 рассказать, как ты жила после меня. Мы же ТАМ обязательно встретимся... - волнуется голос Анны Ивановны. - Я бы ему рассказала, что выросли наши внучата: Марина, Паша, Ваня… Что так и вышиваю крестиком красивые картины… Что читаю книги от корки до корки и по-прежнему обожаю Пушкина… Что не забывают меня мои ученики и коллеги, которые дают мне силы жить. А ещё признаюсь своему папке, что и в свои 90 я ещё не нажилась и не наработалась вдоволь. Вот так…

Всё, ухожу… Машет мне вслед рукой моя героиня: маленькая, сухонькая, седенькая, но такая сильная женщина из рядов настоящего учительства. Теперь и я понимаю, почему она для нескольких поколений саяногорцев своя, близкая-близкая и такая родная…