Стало доброй традицией на страницах районной газеты рассказывать о населенных пунктах, о переменах в их облике, о самых лучших предприятиях, об уникальных и заповедных местах и, конечно, о наших ветеранах, заслуженных людях, тружениках тыла. Одна из них - Мария Дмитриевна Вершинина, жительница п. Краснооктябрьский.
В п. Краснооктябрьский остается все меньше и меньше старожилов, тех, кто одним из первых приступили к работе в воинской части 67708, эвакуированной из г. Можайска в апреле 1942 г. А между тем, именно они вложили немало сил в развитие поселка. Ведь если бы не размещение воинской части в наших землях, то неизвестно, как бы выглядел сейчас наш поселок.
В далекие военные годы на нынешней территории Краснооктябрьского кроме нескольких деревянных домов и небольшого лесоучастка практически ничего не было. Эти военные и послевоенные годы стали самыми трудными для личного состава части и для рабочих. Одновременно строились производственные цеха и участки по разделке и уничтожению трофейных боеприпасов. Начиная с 1944 года объем производства стал неуклонно возрастать, усовершенствовались работы, стали требоваться новые рабочие. В это время здесь и появилась Мария Вершинина, молодая девчонка, приехавшая в п. Краснооктябрьский в поисках работы в голодные военные годы.
Сейчас Марии Дмитриевне уже 90 лет, но, несмотря на годы, у нее светлая голова и удивительная память.
"Беззаботной мою жизнь не назовешь. Я как в стихотворении, которое с молодости в душу запало: "Я любое знала дело, на любое шла: и пахать, и жать умела, и косить могла", - вспоминает Мария Вершинина. - Семья у нас была большая, дружная. Работать приходилось много, да я работы и не боялась. До 1948 года жили в д. Красное Головино Оршанского района. Голодно тогда в деревнях жили: ни покушать, ни надеть было нечего. И я с подружками на заработки собралась. Вот так и очутилась в Краснооктябрьском. Устроилась в воинскую часть. Поставили меня с подружкой Женей Стариковой в цех водяных станков снаряды от ржавчины чистить, железными щетками окисление убирать. Проверяющий очень строгий был, хоть точку ржавчины увидит на снаряде, мелом это место очертит, и давай, повторно чисти. Ох, и трудно было! Но мы работали на совесть, как положено и план выполняли. На ногах - бахилы огромные, на руках - брезентовые рукавицы до плеч, вода со щеток летит во все стороны - к вечеру вся мокрая от шеи до пяток. Зимой с работы идешь, подол юбки колоколом замерзал, валенки - как колодки ледяные, бегом бежишь в общежитие, чтоб не околеть. Тяжело, да и опасно было работать, но меня Бог уберег, а вот подругу Женьку снарядом ранило, руку всю ободрало и зубы выбило. Я когда к ней подбежала, то сама рядом со станком в обморок свалилась. Все как сейчас помню, хотя столько лет прошло. Да что я все про трудное! Хочешь, расскажу, как генерал с нами картошку печеную в мундире ел? Мы на обед картошку печеную ели с черной солью, разносолов всяких как сейчас не было. Вот однажды только сели, а девчонки как закричат: "Генерал идет"! Тогда командиром воинской части был генерал-майор артиллерии Василий Парешин. Мы ведь генералов сроду не видели, перепугались, а он так запросто поздоровался, спросил, как дела, как работа, нет ли жалоб каких, и даже не побрезговал картошки печеной попробовать. А сейчас как к генералу подойти? Близко не подпустят!
Жили мы с подружками в 2-этажном бараке, который в 1943 году немецкие военнопленные построили. Мы дружно жили: вместе работали и вместе отдыхали. У меня всего одно платье нарядное было, клетчатое. Надену платье, возьму балалайку, я больно мастерица была на балалайке играть и петь, соберемся вечером вместе: девчонки, ребята - и на улицу, пляшем, поем".
Спрашиваю Марию Дмитриевну, может ли она вспомнить те песни. Поразительно меняется ее лицо, в глазах мелькает смешинка, она поправляет платок и слегка дрожащим, но еще сильным голосом запевает: "Пошла плясать, потихохоньку дробить, все ребята занятые, а мне некого любить".
Но жизнь все расставила на свои места. И любовь в ее жизни была, и замуж она вышла, и детей троих родила. "Вот муж мой Иван умер, а я все живу - погрустнела она. - У меня 3 детей, 5 внуков, 4 правнука. Люблю их всех, за всех душа болит и за Россию-матушку тоже". Мария Дмитриевна утирает повлажневшие глаза кончиком платка.
Поражаюсь, как можно столько вынести и при этом остаться доброй и мудрой, сохранить веселую задоринку в душе. Мне хочется, чтобы как можно больше женщин, молодость которых пришлась на нелегкое военное время, сохранили в памяти все события своей жизни, чтобы они рассказали детям и внукам, как жили и работали. Пусть их труд, честный и бескорыстный, станет примером для нынешнего поколения.
Я прощаюсь с Марией Дмитриевной, ухожу с чувством светлой грусти и восхищения. Оглядываясь напоследок, вижу в окне ее худенький силуэт, она еще долго машет мне вслед.
Елена Феклистова,
заведующая Краснооктябрьской поселковой библиотекой