Сегодня мы рассказываем о малолетнем узнике концлагеря Михаиле Егоренкове из села Александровка. Во время Великой Отечественной войны, в 1943 году, когда немцы вошли в деревню Дяблово Смоленской области, Миша был еще мальчишкой, ему исполнилось восемь лет. Немецкие солдаты не жалели ни стариков, ни детей, грабили дома, выгоняли и уводили со дворов коров, лошадей. Стон стоял над деревней от истошных криков женщин, когда их вместе с детьми выгнали на улицу, а дома подожгли. Деревянные хаты с соломенными крышами мгновенно занялись огнем, рев баб заглушала гортанная немецкая речь и треск автоматных очередей, немцы стреляли в тех, кто пытался бежать, расстреливали немощных стариков и больных. Объявили, что трудоспособное население, детей и подростков отправляют в Германию. Вместе с Мишей на улицу выгнали его мать, старших сестер: Марию, Наташу, Веру, Надю. Оставшихся в живых жителей под конвоем гнали по Смоленскому большаку. Все пришлось испытать мальчику: голод, холод, под обстрелом и бомбежками он, наравне с взрослыми, оборванный и голодный, продвигался пешком до Белоруссии. Михаил Иванович не может сказать, сколько пленные находились в Белоруссии. Зато он отчетливо помнит, как падали в наспех вырытую могилу комья земли, укрывая тело матери, завернутое в простыню. Анна Ивановна Егоренкова умерла от тифа, так и не дождавшись с фронта мужа Ивана и сына Николая.
Михаил Иванович сегодня смутно помнит, как удалось белорусскому пареньку увести от фашистов сестру Марию, уже после войны сестры рассказали ему, что она осталась в этой белорусской деревне и впоследствии вышла за этого парня замуж. А Мишу, Наташу, Веру и Надю вместе с другими односельчанами загнали в товарные вагоны, поезд тронулся…
Пленных привезли в Германию - в концлагерь города Дрезден. Мишу разлучили с сестрами, надзиратели отбирали в группы по возрастам, мальчиков - отдельно от девочек. Наташе было 18 лет, Вере -14 лет, Наде -13. Мишу определили в группу мальчиков 8-10 лет, во дворе у них забрали документы, вещи, раздели догола, остригли волосы. Около часа дети ждали пропуска в баню. После бани малолетним узникам выдали лагерную одежду с номерами, распределили по блокам.
Днем ребят возили к бюргерам, имевшим хозяйство. Дети работали в поле: пололи сорняки, окучивали, поливали фруктовые деревья, овощные плантации, трудились по 10-14 часов. Кормили малолетних узников баландой (вода с брюквой или очистками картофеля), хлеба давали ничтожно мало. За любую провинность избивали плетью. Однажды Мише и еще одному мальчику велели на тележке везти обед, но проходивший мимо по тротуару немец нечаянно, а может, и нарочно, задел тележку - баки перевернулись, баланда вылилась и растеклась по дороге. Мишу тогда жестоко избили. Хозяин- немец плеть из рук не выпускал, если заметит, что кто-то из детей медленнее работает или присел отдохнуть - на спину бедняге сыпались удары. А вечером малолетних узников везли опять в барак концлагеря. Надзирателем была женщина-эсесовка, она тоже ходила с плетью, издевалась над детьми. От истощения не было сил двигаться, больным не давали никаких лекарств. Дети были похожи на живых скелетов, многие умирали. Круглые сутки в концлагере дымили печи крематория.
Но Михаил Иванович считает, что все же судьба оказалась благосклонной к нему. Это было уже в 1945 году. Однажды в лагерь приехал немецкий солдат, ему нужен был мальчик, который помогал бы ему расставлять на аэродроме сигнальные огни. Среди других узников он выбрал в помощники Мишу. Каждое утро и вечер мальчик с солдатом ездили на лошади на аэродром, где у полосы приема самолетов они устанавливали фонари. Немец был добродушным человеком, любил детей, своих у него с женой не было. Им понравился русский мальчик, они учили его немецкому языку, старались посытнее накормить. Но когда русские войска и войска союзников вплотную подошли к Дрездену, город нещадно бомбили, хозяин сказал мальчику: "Мы бы взяли с женой тебя в свою семью, ты нам понравился, но мы сами можем погибнуть". Солдат на телеге отвез Мишу опять в лагерь. Во время бомбежек и обстрелов, когда в городе шли ожесточенные бои, на месте домов оставались руины, надзиратели загоняли малолетних узников в бомбоубежище.
Михаилу Иванович помнит, как концлагерь освободили союзники.
-В первый раз я увидел тогда чернокожих солдат, они улыбались, обнажая в улыбке белоснежные зубы. Наш концлагерь освободили американцы. Всех уцелевших в застенках пленных стали собирать. Дети, взрослые от истощения не могли двигаться сами. Всех нас погрузили на машины, повезли по разрушенному Дрездену, а потом американцы передали пленных русским союзникам. Тогда меня и разыскали мои сестры. От них я узнал, что Надя, как и я, работала в поле. А старших сестер, Веру и Наташу, каждый день возили на завод, они таскали вручную и упаковывали снаряды, девочек-подростков тоже отправляли на аэродром, где на тележках они возили песок и гравий, засыпали воронки и ямы, образовавшиеся на месте приземления самолетов (аэродром не был асфальтирован). Мы плакали, смеялись, не верили, что все мы остались живы и снова вместе.
Однако наша радость была преждевременной. От нашей деревни Дяблово, куда меня с сестрами привезли из Германии, осталось одно пепелище. Летнюю ночь 1945 года мы коротали в оставшейся у леса соломе. А утром приехал вербовщик из Саратова и пригласил моих сестер работать на железную дорогу, жить в вагончиках. Другого выбора, как принять приглашение, в тот момент не было. Сестер, изъявивших желание ехать, переписали, по железной дороге нас отправили в Саратовскую область. Но почему-то привезли не в Саратов, а в Досанг Астраханской области, разместили в вагончиках. Так я попал на железную дорогу в ПМС, - рассказал Егоренков.
Мише Егоренкову в то время шел двенадцатый год. На железной дороге ремонтировать пути, менять рельсы и шпалы ему было еще рановато. Путевая механизированная станция была целым комплексом, при котором в специально оборудованном вагончике функционировала школа на колесах. 11-летний мальчик отставал от своих сверстников, ему пришлось пойти учиться в первый класс, старшие сестры устроились в ПМС, занимались ремонтом путей. Работа тяжелая, не женская, сильно уставали, поэтому Миша старался помочь им по дому, готовил сестрам ужин, стирал, убирался в вагончике. Научился всему. В ПМС Миша Егоренков окончил пять классов, ему, переростку по годам, стало стыдно учиться с малолетками. В 16 лет устроился на железную дорогу. Путевая механизированная станция кочевала с места на место, где требовался ремонт путей. Волею судьбы он оказался в Уральске. На железной дороге встретил свою землячку, Машу. Она приехала туда из Ельни Смоленской области. Стали встречаться. Она провожала Михаила в армию: служить Михаилу Егоренкову довелось в Германии, в танковых войсках. Перед демобилизацией командир вызвал его и предложил остаться на сверхсрочную службу. Михаил отказался: "Нет, я домой - в Россию"!
"Дома-то у тебя нет, опять в вагончик! Оставайся!" – продолжал уговаривать командир.
Однако Егоренков принял твердое решение. Он больше не узник, это фашисты удерживали его в Германии насильно, а свободный человек. Михаил торопился домой - к невесте Маше, сестрам. Свадьбы с Маней никакой не играли, просто расписались.
Одна из сестер, Надя, разыскала в Белоруссии старшую сестру Марусю. Узнали и о брате, Николае. Из шестерых детей Егоренковых он единственный был на фронте, вернулся живым. Но сестрам вскоре сообщили, что Николай погиб в автомобильной катастрофе.
У Марии с Михаилом родился сын Юра. Но он часто болел, врачи сказали, что ему не подходит климат, в то время Егоренков работал селе Хиляль (карело-финское направление). У Мани родители жили в Саратовской области, они тоже работали в ПМС, тесть договорился о переводе, устроил зятя на железную дорогу в село Александровка. Так, Егоренковы попали в Саратовский район. Мария работала в детском саду, Михаил выучился на крановщика и до пенсии трудился в ПМС. По стопам отца пошел и Юрий, он тоже работает на железной дороге и живет в Александровке. Двадцать лет назад Михаил Иванович похоронил свою первую и последнюю любовь, Машу (сердце). И так и не женился. Другую любовь больше не встретил, да и не искал. Сам все умеет: прибраться в квартире, приготовить - не хуже женщины. Жизнь многому научила. Живет Егоренков в благоустроенной квартире, а под окном у него - небольшой огородик. Несмотря на преклонный возраст, Михаилу Ивановичу 4 декабря в этом году исполнится 80 лет, он еще бодрый и деятельный. Сам овощи выращивает, огурцы, помидоры консервирует, шов на швейной машинке прострочит, брюки подошьет. Выглядит Михаил Иванович молодо, не по годам. Я вначале подумала, что ошиблась квартирой, ожидала увидеть дряхлого старика, а он еще крепкий мужчина и на вид столько лет ему ни за что не дашь. В квартире чистота, все на своих местах, решила, что живет с женой, очень удивилась, что один. Трудности закалили Егоренкова, сделали еще сильнее, за все испытания Бог дал крепкое здоровье. Пенсия, по его словам, неплохая, внучкам, а у него их две, у самих уже дети есть - его правнуки, он, по мере возможности, помогает. И они его не забывают. Вот такой он, бывший узник концлагеря, Михаил Иванович Егоренков.