Разговор записала Валентина ВАРАВВА
АРМИНУ ЯКОВЛЕВИЧУ КЮНАПУ — 90 ЛЕТ
Эта беседа была записана в прошлом 2021 году. Статья была посвящена началу учебного года. В этом году Армину Яковлевичу Кюнап исполнилось 90 лет. Дата значимая! Мы решили напомнить читателям газеты "Залив Восток" о нашем земляке.
***
Как-то в разговоре Армин Яковлевич Кюнап упомянул, что он пошёл в школу в 1941 году, в год, когда началась Великая Отечественная война. В октябре ему исполнится 89 лет, многое уже позабылось, и не мудрено, ведь с того 1 сентября 1941 года прошло ровно 80 лет. Можно сказать, юбилей.
С утра пораньше я пошла навестить первоклассника 1941 года. К его дому ведёт аллея из деревьев, здесь растут берёзки, клёны, орех, сосны и ели. Они с любовью высажены самим Армином Яковлевичем. Я его застала за работой, он чистил чеснок для закатки овощей. Мы уселись на летней кухне, и он рассказал мне о школьном периоде своей жизни.
"В то время, когда я пошёл в школу, у детей военной поры не было такой красивой формы, таких красивых портфелей, таких тетрадей с белоснежными листами, как сейчас. Помню, что для учебников мне мама сшила чёрную матерчатую сумку. Она хорошо шила, и швейная машинка у нас была. Её родители привезли с собой, я так думаю, ещё с Эстонии. Но сначала мы жили в Сибири, в Минусинске, это уже потом переехали в Приморье. Вот мне и запомнилось, что у меня к школе была чёрная сумка и букварь.
Директором школы был Соковой Фёдор Максимович, он преподавал математику и алгебру. Я хорошо помню свою первую учительницу, её звали Маслова Мария Ивановна. Она учила нас до четвёртого класса. Не раз приходила к нам домой, чтобы поговорить с мамой о моей учёбе. Моя мама была эстонкой и не очень хорошо говорила по-русски. Видно, и я не шибко хорошо учился — троечки, четвёрочки…
Надо сказать, наш дом находился не так близко от школы, да и от посёлка, мы жили примерно в километре от Средней, и жили там до 1948 года. Учительница находила время, чтобы так далеко прийти и поговорить с моей мамой. Это я хорошо помню. Потом уже, после 4 класса, пошли учителя отдельно по литературе, по математике и другим предметам. В моём классе училось примерно 15 человек.
По моим понятиям, тогда в Средней была отличная новая школа, постройки так 1935-1936 года. Да, примерно в это время была построена. В ней училась и моя старшая сестра. Школа, по-видимому, была рассчитана на 10-летку, но на самом деле была 7-леткой, дети до 7 класса обучались. С 5 по 7 класс каждый год сдавали экзамены. Если осенью экзамен не пересдал, оставляли на второй год.
Здание состояло из двух половин, и не полностью было заполнено. Мы учились в южной части, занимались в две смены. Это я хорошо помню. В северной части было три или четыре комнаты, там учителя жили: Надежда Ивановна, Сысоева Валентина Васильевна – учительница по литературе, и ещё две учительницы. Помещения были переделаны под проживание, потому что квартир не было. Южная часть школы отапливалась, а северная, где жили учителя, — нет.
В школе хорошо было, чисто, натоплено. Женщина Кирюшкина, я уже не помню, как её звали, работала уборщицей и школу отапливала. Муж её помогал ей, дрова рубил. Дрова хранились в большом сарае. А привозили их с Душкино. Там специальная женская бригада работала на заготовке леса. Раньше в округе не было хорошего леса. Дубки были с меня ростом, тоненькие. Много было ореха. Сейчас ореха почти не осталось, его дуб вытеснил.
Перед школой был широкий школьный двор, здесь мы маршировали, занимались физкультурой, для спортивных занятий были турник, козёл, бревно, канат… Вот так хорошо была оборудована площадка для физического развития детей. И карусель была. На перемене на ней катались. На территории школы, она была огорожена, ещё находился садик, где росли сливы, кустарники смородины и крыжовника. За школой был маленький пляж.
Нас в школе не кормили, мы дома питались. Помню про выпускной вечер. На него деньги собирали. Накрывали столы… Я сначала не собирался идти, у нас трудновато было с деньгами. Но перед праздником к нам пришли ученики с моего класса — Филипенко Лида и Кокоша Толя (в шестидесятые годы он был начальником котельного цеха, он и Васильев Вася — однокашники). Потом из одноклассников на заводе работали — Лидия Фёдоровна Филипенко, Анатолий Сергеевич Кокоша, Василий Владимирович Васильев, Баженов и я. Вот сейчас я один из них остался.
Вот Лида и Толя, что пришли ко мне перед выпускным, спрашивают, буду ли я вкладывать деньги на выпускной. Я пошёл к матери, она без лишних разговоров дала деньги. Как сейчас помню, это была тридцатка — красная одной купюрой. Её положили в общую копилку… Я ходил на этот вечер, а про родителей не помню. А столы были хорошо накрыты, а спиртного не было…
Знаете, я на огороде поработаю, устану, присяду и вспоминаю свою жизнь. А вот первый класс, как это было, кто меня повёл, линейку… не помню.
Помню, как однажды горел лес. Мне тогда лет восемь было, брат ещё не ушёл на фронт. В Средней в те годы была своя пожарная бригада. Мне интересно было посмотреть, кто и как тушит пожар. Прибежал, а там пожарные в металлических касках с остриём… Я это и запомнил из-за этих касок.
Вспомннается наш клуб. Пол у него был с уклоном, чтобы люди видели, что на сцене происходит. Грамотно был построен. Как-то на Новый год в клубе наш класс выступал с постановкой про Ивана Сусанина, тот, который заманил польское войско в болото. На сцене установили елочки, а я лежу за ними с деревянным ружьём, и другие мальчишки с моего класса готовые стрелять в "поляков". Так что в школе работали кружки… И я в них участвовал.
Вот учила нас русскому языку и литературе учительница Валентина (…) Горбунова, её муж, вернувшись с войны, тоже преподавал в школе литературу, правда, не очень долго, русский не преподавал.
Радио тогда в домах не было. Когда война началась, помню, что жители собрались перед клубом, там стол стоял, и громкоговоритель был. Из него и узнали все новости. Я не помню, что это за день был, кто объявлял про войну, но помню, как провожали на фронт брата Вярнанда (все звали его Василием). Тепло на улице было, июль или август. Теплое время… среди лета было. Мать ему в сумку положила покушать на дорогу. Вярнанд служил с 1941 по 1945 год, от звонка до звонка. Когда его забирали на фронт, он мечтал, чтобы встретиться со старшим братом Фердинандом на сборном пункте, того чуть раньше забрали. Когда Вярнанд прибыл на место сбора, брата уже увезли на фронт. Оба брата воевали, ранены были, с войны вернулись живыми. Оба долгожители. В юности были очень спортивные, не курили, даже вернувшись с войны. В нашей семье никто не курил. Мама ушла из жизни в 89 лет.
Поколение школьников сороковых годов мечтали иметь значок ГТО. Во время войны, где-то 1941-1942 годы, в Средней стояла воинская часть. Молодёжь спортивной была, парни и девушки сдавали нормы ГТО, получали отличительные значки, а мы — пацаны, хотели иметь такие значки. Они красиво были сделаны. Я решил обменять у солдат сигареты на значок "Авиахим" или ГТО. Хотя отец не курил, в доме была припрятана большая коробка, где было 100 штук сигарет. Вот я оттуда и взял. Ох, и влетело мне. Отец за сигарету хорошо всыпал…
Мы ходили к воинской части смотреть кино, его летом крутили прямо на улице, с пригорка хорошо было видно. Соберёмся вместе и идём. Почти всех помню, с кем учился: Мишка и Иван Архиповы, Мишка Сигодин, Николай Носиков, Виктор Ивановский, Попов, Лепёхин, Колесниченко, Алибас, братья Лёня, Вася и Иван Мулюк, Сашка Погодов.
Девчонок маловато было — Валя Карбышева, Нина Шубёнкина, Маша Коваленко, Лида Филипенко, Нина Жиляева (она в Средней всю жизнь прожила, боевая девка в школе была).
Петро Фадеев пошёл на шаланде в море с отцом и погиб на Сахалине.
Тогда рыбачили на маленьких судах — шаландах и кавасаки. Судно подходило к пирсу. Над посёлком раздавался гудок, и женщины всё дома бросали и бежали на отцепку рыбы. Отцепят, и судно уходит на рыбалку. За каждый ящик отцепленной рыбы работница получала бирку, бирки хранились в закрытом шкафчике, гвоздики там были набиты, на них вешались бирки. На основании количества бирок начисляли заработную плату. Моя мама тоже работала на отцепке рыбы.
Я даже помню, где что располагалось на базе "Средняя". Было два хороших пирса. Шхуны стояли. На одном пирсе было выделено место под отцепку рыбы, а для разделки рыбы стоял длинный стол под навесом, чтобы, понимаешь, солнце не пекло голову рыбообработчицам. Слева от проходной был разделочный цех, а справа засольный, там стояли здоровые бетонные чаны диаметром 2,5–3 метра, где рыбу солили. Женщины прямо здесь под навесом отрезали рыбьи головы, а мы, старшеклассники, на носилках уносили рыбу в засольный цех, где стояли чаны. У нас рыбу принимали мужики и вываливали её в ёмкости.
Помню, был большой подход скумбрии. В моём тогдашнем представлении, скумбрия была очень крупной, прямо чушки такие были. Сейчас в магазине по сравнению с той рыбой тощая скумбрия продаётся".
На этом наш разговор закончился. Нам остаётся добавить, что Армин Яковлевич — "Заслуженный ветеран завода", долгие годы проработал на Гайдамакском судоремонтном заводе в качестве судокорпусника и бригадира бригады судокорпусников, его имя трижды занесено в заводскую Книгу Почёта Гайдамакского судоремонтного завода, ему присвоены звания — "Лучший наставник завода", "Ударник Коммунистического труда", "Отличник социалистического соревнования Рыбной промышленности СССР". Он награжден медалью "За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина" и орденом ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ. В его трудовой книжке записано 64 поощрения.
Армин Яковлевич поделился со мной тем, что часто просматривает буклет о Гайдамакском заводе, который был выпущен к 60-летию ГСРЗ, где прошла его молодость и зрелость, и вспоминает о работе, коллегах, друзьях и товарищах…
Армину Яковлевичу 7 октября исполнилось 90 лет. Он держится молодцом. Огородом занимается, всю домашнюю работу выполняет. Доброжелателен к людям. Желаем ему долгих лет жизни. Обязательно встретить 100-летний юбилей при полном здравии. Конечно, внимания родных и близких. Сил, энергии, бодрости и хорошего настроения.