Три звонка
На территории действует строгий пропускной режим с вооруженной охраной, посторонних сюда не пропустят. Вход в отдельном трехэтажном здании, на втором этаже – столовая, на третьем – административные кабинеты. Перед спуском в шахту требуется экипироваться – рабочий комбинезон, каска с фонарем и внушительным аккумулятором, способным давать свет десятки часов. Фонарь – это еще и неофициальный метод подсчета людей, находящихся под землей – сколько фонарей отсутствует на складе, столько горняков и спустились. Высокие резиновые сапоги, впридачу к ним – плотные войлочные портянки, ведь внизу круглый год весьма прохладно, пять-десять градусов выше нуля. Обязательное условие – комплект "самоспас", семикилограммовое, похожее на закрытый термос приспособление. Внутри нечто вроде противогаза с запасом химически связанного кислорода, используется только при ЧП. И хотя последние годы одноразовые тубы самоспаса не вскрывались ни разу, без него все равно не пустят в шахту, техника безопасности на предприятии – не пустой звук.
Верхний горизонт, самый близкий к выходу, выглядит довольно обжитым – устланный досками пол, скрепленные арматурной сеткой потолки, отличное освещение. По всей длине железнодорожная узкоколейка для перевозки грузов, ощутимо дует вентиляция. Пройдя немного, находим первый лифт, основанный на противовесе, и потому почти бесшумный. Кнопок с этажами, разумеется, нет, в кабине размером полтора на полтора метра лишь диспетчерский телефон и кнопка звукового сигнала. Условный знак – три коротких звонка, и механизм начнет опускаться вниз, два коротких – вверх.
Спускаемся до нижней возможной точки лифта, оказываясь на глубине чуть выше центра шахты. Ширина прохода дватри метра, примерно столько же в высоту, весь он вырублен в камне. Дистанция между лампами освещения уже не полтора метра, как на верхнем ярусе, а несколько десятков, в легком сумраке пора включать фонарь. Этот горизонт отличается от верхнего, идти становится труднее, сильно повысилась влажность, царит полутьма. Разработка шахт неизменно сталкивается с подземными источниками, появляются небольшие лужи по щиколотку – спасают резиновые сапоги. Попадаются и первые насосы для откачки воды.
На этом же уровне находится пункт управления лифтами. Для него методом взрыва создана большая пещера – высокие потолки, закрепленные от обвалов, метров пятидесяти в поперечнике. Внутри – узлы управления электрооборудованием и гидравлический механизм подъемника, за ручками управления девушка. Наталья Дорохова четыре года назад пришла на рудник в качестве сигнальщика подъемника. Отучилась на машиниста и перешла на более сложную работу непосредственного управления механизмом.
В темноте
Но наш путь лежит на нижние горизонты. Отправляемся к следующему лифту, который сможет туда доставить. На глубине наступает полная темнота, вместе с начальником шахты Сергеем Морозом выходим на транспортную линию. В отличие от обычных проходов, предназначенных для пешего хода и легких дрезин, транспортная магистраль – для подземной техники, шире и выше. Сильный уклон вниз, в свете одних только фонариков и почти в полной тишине становится не по себе. Спускаемся.
Позади пробивается свет фар. Чтобы разминуться, заходим в боковое углубление в скале – проход вырублен ровно по ширине машины. Подъехавший грузовичок, оборудованный для перевозки людей, подбирает нас – именно с этой целью и курсирует "бычок" по транспортной артерии на глубине, куда уже не спускаются лифты. 15-минутный спуск по дороге, что и не снилась наземной технике, и упираемся еще в одну пещеру – ремонтный цех, где чинятся многотонные машины. В момент посещения здесь стоит погрузчик с лопнувшим мостом и тягач, похожий на приземистый "Кировец", стоит на приколе в ожидании замены двигателя.
По словам механиков, трудные условия сказываются даже на специализированной технике, и регулярно сюда приходят на обслуживание все подземные аппараты на колесах. Колесах, надо сказать, впечатляющих, подземные ходы усыпаны острыми камнями. Чтобы пробить на них шины, тому же "УАЗу" хватит пары десятков метров.
На дне
Спускаемся еще ниже, глубина 650 метров до поверхности строго по вертикали, длина пути давно перевалила за десятки километров.
Недавно прорубленный скальный проход, пока смонтированы только временные, менее мощные насосы для откачки, и местами воды почти по колено. На дальнем конце штольни, хлюпая сапогами, наконец упираемся в стену, рядом бурильная установка. Она высверливает до сорока углублений в скале, после чего туда закладывают взрывчатку, машину отводят и осуществляют взрыв.
Бригады взрывников у предприятия свои, поэтому даже для такой работы, которая строго подконтрольна лицензионной системе, подрядчики не требуются. Взрывы по регламенту только в конце смены при минимальном нахождении людей в шахте. Обвалы в незапланированных местах при этом не случаются – порода в шахте очень крепкая и просто от вибраций не сыпется. А стационарные помещения внутри шахты, где могут находиться люди в момент взрыва, дополнительно укреплены.
Ловушка Клондайка
На стене в свете фонарика внезапно мелькают золотистые отблески. Подойдя ближе, обнаруживаю срезанную ковшом область камня, сверкающую золотом, размером с целую ладонь. При этом вокруг люди, не обращающие на это никакого внимания. Всплеск золотоискательного инстинкта сменяется разочарованием, когда узнаю, что это пирит – порода, внешне напоминающая золото, но не имеющая к нему никакого отношения. Разве что часто этот минерал сопутствует золотым жилам. "Золото дураков" – неофициальное название дисульфида железа, во времена золотой лихорадки на Клондайке немало старателей были обмануты им, представляю, сколь велико было их разочарование.
Неожиданная встреча
Обратный путь наверх занимает прилично времени. В лифт с бригадой шахтеров внезапно протискиваются две хрупкие девушки, на вид – почти школьницы, чего не могут скрыть даже ватники поверх комбинезона, платки, намотанные на манер шарфа и каски. Как оказалось – третьекурсницы Пермского Горного института, проходят практику в области геологии. Предприятие активно сотрудничает с образовательными учреждениями, позволяя получить практический опыт студентам технических специальностей из разных вузов Сибири. Все по-честному – с официальной зарплатой на время практики. По словам начальника шахты, начисляют им немногим меньше, чем постоянным сотрудникам, а средняя зарплата последних около 40 тыс. при семичасовой смене. У кого и больше – премия рассчитывается по норме выработки, и потому варьируется. Сам Сергей Владимирович проработал на шахте 18 лет, пройдя карьерный путь от мастера участка до руководителя шахты.
Перспективы для сотрудников есть – вакансии открываются постоянно, ведь запасов руды для работы старейшего предприятия Хакасии хватит как минимум на несколько десятков лет. Главное – желание и добросовестное отношение к труду – эта валюта дороже золота.
Коммунаровский рудник
Если для потомственных горняков Коммунара шахта – абсолютно понятная и обыденная вещь, то для тех, кто не работал на золотых приисках, спуск туда вызовет легкий шок. Шахта "Северная" в разработке более 100 лет, огромной протяженности и с несколькими уровнями – горизонтами. Самая длинная пещера Хакасии и вторая по длине в России – Ящик Пандоры – в разы меньше.