В 97 лет у Александры Георгиевны отличные слух и память. Она до сих пор могла бы с детальной точностью определить звук подлетающего "Хейнкеля" или пикирующей "Штуки". По одному только силуэту в бинокле понять, что это за самолёт. Дать целеуказание корректору. Это было так давно, но осталось в её памяти навсегда. Как и лица боевых подруг и командиров, как стальной град с неба под Армавиром и горящий остов моста в Ростове, по которому, обжигаясь, бежали люди. А ещё - взрыхлённое от разрывов бомб поле недалеко от Гудермеса, где она со своими сослуживицами собирала картошку, встреча с отцом прямо на фронте, освобождённая Одесса...
А. Г. Токарева (в девичестве Гончарова) попала на фронт совсем юной, после окончания девятого класса. Она была одной из сорока девушек, призванных из Спицевского района. Их, молоденьких и хрупких, направили в 485-й женский полк ПВО, вошедший в состав 56-й армии. Было это в 1942 году, когда фашисты рвались на Кавказ.
- Девушкам-комсомолкам объявили о наборе в ряды Красной Армии. Нас вызвали в военкомат, там сказали, что будем зенитчицами. Своим ходом отправились в Грачёвку, сели на поезд и поехали в Ростов, на место дислокации, - рассказывает Александра Георгиевна.
В Ростове-на-Дону находилась учебная часть. Буквально за три месяца ставропольские девушки прошли курс молодого бойца и овладели военными специальностями, необходимыми для войск ПВО: приобрели знания и умения артиллеристов, связистов, прибористов. Александре Георгиевне выпало стать разведчиком, но не в общепринятом понимании этого слова.
- Моя задача была стоять на наблюдательном посту с биноклем и выявлять, откуда приближается угроза. Если дело происходило ночью, то по звуку самолёта определять его класс, а также на каком удалении он находится. У меня даже тетрадь до сих пор сохранилась, где написано, как выглядят "Фокке-Вульф", "Юнкерс", "Хейнкель", какой звук издают их моторы. Как по гулу понять, бомбардировщик это или истребитель, определить его модель.
Ещё не добравшись до учебной части, она вместе с сослуживицами попала под мощный авианалёт. Именно там, в городе на Дону, Александра впервые увидела истинное лицо врага – зверское, беспринципное, лишённое всякой чести и благородства. Удар пришёлся на железнодорожный вокзал, где в этот момент находилось очень много детей и женщин – беженцев, пытавшихся уехать подальше от надвигающейся угрозы. Немногим из них тогда удалось спастись.
- Всё вокруг рвалось и горело, на земле было много тел. Улица, по которой мы бежали в надежде укрыться, вела к мосту через Дон. Помню дикий страх и самолёты в небе, которых я, девушка сельская, ни разу до этого не видела. От переправы – нашего единственного пути спасения – оставался один остов, изрешеченный шрапнелью. Покрытия на нём уже не было, одни железные ригеля. Помню, как оплавилась подошва моих туфель, сгорели чулки на ногах, обгорел чемодан с вещами, который я взяла из дому.
Из этой дикой какофонии первого в своей жизни воздушного налёта Александра вынесла для себя урок: война избавляет от необходимости думать, здесь надо просто бить врага, без всякого сомнения. И потом, всякий раз во время вражеской атаки, она без раздумий и колебаний чётко давала координаты цели. За три с половиной года войны батарее нашей героини удалось сбить семнадцать самолётов противника.
Детали своего первого боя Александра Георгиевна не помнит. В памяти только отдельные команды комбата: "По фашистским стервятникам прямой наводкой… Огонь!" - и перепуганные лица девчат. Одни из них плакали, другие находились в оцепенении, а третьи, охваченные страхом, с трудом нажимали на гашетку. Но всё равно каждая чётко выполняла команды офицеров – мужчин, старавшихся не подавать виду, что кто-то из них чего-то боится.
- Перед девушками-то стыдно, - улыбаясь, рассказывает Александра Георгиевна. - Но потом, со временем, мы уже все обвыклись.
С июля 1942-го гитлеровцы активно продвигались на Кавказ. Части советских войск отступали вплоть до декабря этого года. По воспоминаниям собеседницы, тогда было самое тяжёлое время. Зенитчицы постоянно меняли местоположение, девушки буквально на себе перетаскивали неподъёмные артустановки. И в дождь, и в снег. К тому же из дома уже давно не было никаких весточек (в отступлении полевая почта работала плохо), и это тяготило ещё сильнее.
Но уже под Гудермесом нашу героиню ждала встреча, которая запечатлелась в её памяти навсегда, - встреча с отцом.
- На взрыхлённом от разрывов поле мы насобирали в котелки картошки. И только собрались её варить, как вдруг кто-то из офицеров окликнул меня: "Гончарова, Гончарова!". Я подумала, что меня хотят наказать за эту самую картошку. Уже приготовившись к выговору, пошла на крик и вдруг вместо сурового командира увидела перед собой отца. Мы поговорили всего несколько минут, я узнала, как обстоят дела дома. Но для меня и это было счастьем, - со слезами вспоминает Александра Георгиевна.
Оказалось, её отец сопровождал обоз, которым эвакуировали оборудование со ставропольского завода "Красный металлист". Завидев зенитную батарею, он начал расспрашивать, нет ли здесь Александры Гончаровой. Так и встретился с дочерью. (К счастью, все из семьи Гончаровых, кто был призван на фронт, в том числе и отец Александры Георгий Михайлович, благополучно вернулись с войны.)
В январе 1943-го началось контрнаступление советской армии обратно к Ростову-на-Дону.
- Я как сейчас помню день 19 января. Вместе со мной служили четырнадцать девушек из Спицевки. Кто-то сообщил, что родное село освободили. Радость была неимоверная…
Войска ПВО – глубоко эшелонированные части, располагающиеся за многие километры от передовой. И случаи прямого контакта с противником здесь бывали редко. Впервые, как говорит сама Александра Георгиевна, живого фашиста она увидела лишь спустя год после того, как стала зенитчицей.
- Шёл бой под Армавиром. Нам тогда удалось сбить вражеский самолет. Лётчик спустился на парашюте. Наши ребята его взяли. Через несколько часов привели под конвоем в расположение. А я тогда была на посту. Конвой остановился перед входом, и пленный мне на ломаном русском говорит: мол, дайте воды напиться. А я ему: "Мы фашистам напиться не даём!". Девчата этот момент потом всё время вспоминали и подтрунивали надо мной.
После битвы за Кавказ на боевом пути девичьего полка была Украина. Харьков, Херсон, Николаев, Днепропетровск… За эти города проходили ожесточённые бои. И девушки-зенитчицы в зелёных юбках сделали немало, чтобы сбросить противника с неба. Не щадя при этом себя. Из четырнадцати девчат, призванных вместе с Александрой из Спицевского района, к концу войны в живых осталось лишь десять.
Свою службу А. Г. Токарева закончила в Одессе. С городом у Чёрного моря у неё связано много тёплых воспоминаний. После войны она много раз возвращалась туда, чтобы встретиться с боевыми подругами и вновь вдохнуть аромат цветущих акаций.
Теперь, в свои 94, Александра Георгиевна очень переживает, когда слышит новости из ставшей для неё родной Украины. Ведь сколько их, солдат Великой Отечественной, сложило головы в украинских степях. А сколько их, таких, по всей стране – вовсе не перечесть.
И у каждого из них, и павших, и живых, - своя судьба. И все эти судьбы слиты в одну историю – историю общей Победы.