Об очаровательной женщине почтенного возраста – 90-летнем юбиляре – сначала я услышала от её дочери. Фраза "У нас было самое счастливое детство" запала глубоко в душу. Захотелось познакомиться и узнать, как людям, прошедшим войну, удавалось сохранить тепло души, которым они согревали детей, друзей – всех, кого встречали на пути.
Родилась Валентина Ивановна Вишневская в Брянской области 26 сентября 1930 года. Хоть жили и небогато, но семья, в которой было пять детей и мама с папой, на судьбу не жаловалась. Старшие успели окончить по семь классов школы, маленькая Валя готовилась к пятому классу.
Всё изменилось с началом войны… В 1941 году на фронт забрали отца, где он и пропал без вести. Позже, когда у Валентины уже будет своя семья, она узнает о том, что в 1944 году он погиб.
В СЕРДЦЕ – РАЗЛУКИ И ДЫМ...
В первый же год войны деревню оккупировали немцы. Оставшись с пятью детьми на руках, мать отчаянно пыталась сохранить их хрупкие, ослабленные жизни. Колхозов в оккупации не было. Кормились как придётся, засеивая огород.
– В округе располагалось пять деревень. Немцы начали под конвоем выселять нас из домов. Деревни жгли, – рассказывает Валентина Ивановна.
Месяц огромный обоз из женщин, стариков и детей фашисты гнали в неизвестном направлении.
– Мы ехали на запряжённой корове. Когда на телеге, а когда пешком. Нас много было: папина сестра и её пятеро детей, ещё одна сестра… Останавливались только на обед. Где картошка попадёт, где гриб.
Возле одной из сожжённых деревень мы обнаружили, что немцы, гнавшие нас, куда-то делись. Мы расположились в овраге, называвшимся тогда "сталинским противотанковым окопом". Ширина чуть больше пяти метров, глубина – два.
В этих окопах ослабевшие люди жили несколько дней. Над головами на расположенный неподалёку город Почеп пролетали самолёты. От взрыва снарядов уже не вжимали головы в плечи. Так… с горечью зажмуривали глаза, потом с усталостью устремляли взгляд вдаль, где раньше был родной дом.
Спустя несколько дней звуки от взрыва снарядов внезапно прекратились. Опустошённые, голодные сельчане выбрались на поверхность и увидели, как к ним бежит солдат.
– Мы впервые увидели солдата с погонами, ведь в самом начале войны их не было, – вспоминает собеседница. – Женщины и старики к нему бросились. Он со слезами на глазах кричит: "Вы свободны теперь! Вы – наши, наши! Я связной… Связной!" А его обхватили, не пускают. Потом от радости расплакались все.
СВОБОДА… ДОЛГОЖДАННАЯ И ГОРЬКАЯ
Потихоньку люди, освобождённые из фашистских тисков, доезжали, доходили до своих деревень.
Валентина Ивановна с грустью опускает глаза:
– Когда мы вернулись в свою деревню, сердце мучительно сжалось. Повсюду виднелись только трубы белые. И больше ничего, пусто…
Пришлось ютиться в погребе, он был глубокий. А потом папина сестра ушла в Брянск. Ни поездов, ни машин не ходило. Убедившись, что их дом сохранился, вернулась и сказала маме: "Собирай ребятишек, Дарья, пойдём, будем жить в доме".
Дня два мы шли дорогами и лесами, через сожжённые деревни. Ночевали на полянах. Добрели до Брянска. Так в одном доме поселились девятнадцать человек: две папины сестры, мама и шестнадцать детей.
Настала осень, мы пошли в школу. Две старшие сестры (17 и 15 лет) отправились работать на полуразбомбленный паровозостроительный завод. А мы, помладше, трудились дома: должны были кормить корову, готовить сено на зиму. Ходили вдоль железной дороги, рвали траву. И вот война закончилась...
И ЭТА РАДОСТЬ…
… Со слезами на глазах.
Именно так главную весть столетия восприняли сотни тысяч жителей Советского Союза.
Валентина Ивановна едва сдерживает дрожь в голосе:
– Как сейчас помню: по радио передали, что закончилась война. Бегу на улицу, в глазах всё качается, вот-вот выплеснется. А там мама, ещё женщины, дети. Мчусь, земли не чувствую и кричу: "Война кончилась! Война кончилась! Война… кончилась…"
По улице уже бежали люди – все кинулись к площади, на которой был установлен памятник Ленину. Кто плачет, кто смеётся, а кто исступлённо вдаль смотрит…
ПОДНИМАЯСЬ С КОЛЕН
Город был разбит. Жили кто как сможет. Закончив семь классов, Валентина отправилась поступать в техникум.
– Сначала я поступила в торгово-кооперативный техникум в другом городе, далеко от дома. Конкурс – двенадцать человек на место. Многие солдаты поступали после фронта. А я голодная, оборванная. И представляете – сдала экзамены, и меня приняли! Через пару месяцев брат двоюродный приехал, привёз одежонку и хлеба немножко. Смотрел на меня с жалостью, очень уж я истощена была. Вернувшись домой, сказал семье:
– Если Вальку не заберём оттуда – умрёт.
В ноябре на три дня домой отпустили. Мне мама со старшей сестрой и говорят:
– Тоня (двоюродная сестра) поступила в сельскохозяйственный техникум. Там очень хорошо, питание дешёвое.
Так со справкой о том, что я учусь на первом курсе торгово-кооперативного техникума, я пришла к директору сельхозтехникума. Приняли.
Может, потому что я была девчонкой деревенской, но будто домой попала. Все такие же, как я – в изношенной одежде, бедные. Домой могла приезжать каждую субботу: помыться, постирать, заштопать.
Закончила техникум, что называется, шутя. И нас (30 человек) отправили в Алтайский край работать агрономами – на освоение целины. В краевом управлении в Барнауле нам предложили на выбор несколько районов. Читаю: "Залесовский район, требуется три человека". Я спросила: "Там что – лес есть?" "Конечно!" – отвечают.
Решено! Валентину направили в Гунихинскую МТС.
ВСТРЕЧАЙ НОВОСЁЛОВ, ЗАЛЕСОВО!
Село Гуниха предстало перед девушкой процветающим – со школой и участковой больницей, клубом, сельсоветом, конторой МТС.
– Село было большое, дружное. В него съезжались жить из городов. Мне тогда казалось, что люди здесь добрее, чем в Брянске. Возможно, потому, что не так сильно коснулась благодатного Алтайского края война… Люди не видели того горя.
Спустя год я поехала в отпуск в Брянск. Уговаривали остаться, но эту мысль отбросила сразу.
С будущим мужем Павлом, депортированным с семьёй с Поволжья немцем, познакомилась на танцах. Красивый, добрый, ловко управлялся с гармошкой – любовь! Родились три дочери.
– Паша для наших девчонок, для семьи всё делал. Мечтал, чтобы Маша, Аня и Вера стали врачами. Так и вышло. Денег никогда много не было. Главное – одеть, обуть, выучить детей.
Десять лет мы прожили в Гунихе, потом его перевели в Залесово, где мне предложили работу в училище. Два года я отработала заведующей учебным хозяйством. Потом сменила ушедшего на пенсию преподавателя агрономии. На этой должности отработала 25 лет. Работа нравилась, ребята старались, на уроках всегда был порядок.
В копилке этой удивительной женщины медаль "За освоение целинных и залежных земель", медаль "За трудовую доблесть".
А одно время она и вовсе входила в состав краевого Совета депутатов.
Вызвали в райисполком ночью. Первая мысль – вдруг отец нашелся? Едва ступила на порог, спрашивают:
– Ты в оккупации была?
– Была.
– А почему не уехала?
– Так как, куда – мне десять лет было…
– А замуж за немца почему пошла?
– Полюбила и пошла! Зачем спрашиваете?
– Хотели предложить кандидатуру твою в краевой совет депутатов.
– Не выберут. Муж – немец!
Привыкшая к подобного рода вопросам и косым взглядам, хрупкая Валентина вышла за дверь. Вдохнув поглубже, отправилась домой.
СТАРАЛИСЬ. СТРЕМИЛИСЬ. СМОГЛИ
…В итоге депутатом Валентину выбрали, не единожды выезжала на сессии.
Павел Иванович десять лет отработал директором комбината бытового обслуживания. На пенсию вышел с должности директора психоневрологического интерната.
В 1985 году Валентина Ивановна вышла на пенсию, внуки пошли.
– Потом мы держали хозяйство: коров, свиней, кур, гусей… так и помогали детям.
Из Залесовского района уезжать не думали. Я будто здесь и родилась.
Павел умер рано, в 70 лет, от инфаркта. Без него стало сложно. Но дети у меня хорошие, заботливые – моя поддержка и опора. Правильно мы их воспитали. Мне кажется, я ничего особенного в жизни не сделала. Жила, работала, детей растила, внуков. Сама шила, вязала. Слава Богу, что дети получились не бандюги!
Валентина Ивановна рассмеялась, и в огромных, по-девчоночьи искренних глазах заплясали искорки.
Попрощавшись и договорившись встретиться на следующем юбилее, выходим с дочерью Анной Павловной Фефёлкиной на улицу. По дороге она вспоминает:
– В родительском доме всегда был мир и уют. "Павлик, Валечка", – так мама и папа обращались друг к другу. Мама всё шила и вязала сама. А папочка… он так нас любил, берёг, так заботился. Потому и "сгорел" так рано – инфаркт. Когда я ехала домой с учёбы, у меня сердце всегда замирало. Милый дом – непоколебимая крепость… и самое счастливое детство!..