Я младший ребенок в семье, мне рассказывали, что отец очень расстроился, узнав, что родилась девочка, но старшие сестра и брат у меня уже были, и батя горевал недолго.
Ему досталось носить меня в ясли, водить в садик на Громиловке (откуда я не раз убегала в подворотню), брать с собой на работу, приносить с зимней рыбалки "лисичкин хлеб", в общем, он меня больше всех нянчил. И учил, и воспитывал по своему мужскому усмотрению, если считал, что это мне в жизни может пригодиться, то терпеливо внушал: "Делай, как я!"
Поэтому я умею забивать гвозди, рыбачить, смастерить стол, починить изгородь, сварить на костре уху по-воскресенски с водкой, и еще много каких дел переделать, вроде бы совсем не женских. И я благодарна ему за это всем сердцем и очень часто вспоминаю, хотя его давно нет в живых, а я сама уже стала бабушкой.
Мой отец Н.И. Аринин привил мне любовь к чтению и всегда был рад подарку в виде книги про войну, а особо блестели его глаза при чтении воспоминаний Георгия Жукова. Это он брал меня зимой на подледники, а летом ловить судаков на блесну и сомов на переметы, возил купаться на рымельские пески. Это он молча стирал мой новый сарафанчик в Волге, когда я малая упала в нем в грязь и думала, что мама меня прибьет…
Он был обычный русский мужик, говорил мало, делал все неторопливо, но добротно и аккуратно по своему разумению. Переубедить его, если он принял решение, бывало непросто. Выпивал горькую с мужиками в чайной, приходя домой навеселе, брал старенькую гитару и пел песню про "голубые города, у которых названия нет".
Мой отец был далек от идеала: с ленцой, матом не ругался - он на нем разговаривал, мог отвалить "леща" за дело или дать щелбан разбаловавшимся внукам.
Помню, когда уже сильно болел, но все равно с мотыгой выходил в огород окучивать картошку, которую так и звал "второй хлеб" и очень любил из нее блюда. Редко рассказывал, что выжил в голодные годы только благодаря мерзлой картошке. (В то время его мать и еще несколько женщин посадили за то, что нашли в карманах шелуху от семечек. )
Он из предвоенного поколения, в 1941 году ему исполнилось 13 лет. В четырнадцать он сел за рычаги трактора, пахал и сеял наравне со взрослыми. Прицепщицами у него были 17-18 летние девчата. Однажды одна из них упала в голодный обморок прямо под плуг.
Отец вспоминал, что будто кто-то толкнул его в плечо, и он оглянулся. Увидев, что прицепщицы нет, остановил трактор, и она осталась жива, а мог бы и запахать насмерть. С тех пор прошла целая жизнь, а у него при тех воспоминаниях тряслись руки, и перехватывало голос.
Не одно десятилетие он отработал в Саратовском речном порту, был начальником пристани в Воскресенском, важно называя ее дебаркадером.
Мальчишки считали его вредным, потому что ругал и не разрешал нырять с причала. Подчиненные говорили, что строгий: скажет один раз – должны слушать, повторять не любил. Был не драчлив, но обидчику мог дать оплеуху так, что долго помнил – силой Бог не обидел.
Был прижимист в деньгах, всегда знал им цену, ведь зарабатывать на жизнь ему самому приходилось с малых лет. На работу всегда ходил пешком: бывало, смотрю, идет с работы по берегу Волги в светло-желтой рубашке, черных брюках, на голове фуражка с белым съемным верхом и золотой кокардой – бегу со всех ног встречать…
Наверное, при жизни были и обиды, но сегодня помнится только хорошее, чему научил, как помогал в трудную минуту, как нянчил мою дочку, которая до сих пор вспоминает деда добрым словом.
Как много значит для ребенка отец - видно в любой семье невооруженным взглядом. В минувшие праздники и четыре выходных дня мы выезжали на природу семьями вместе с детьми. На лодке с палатками и котелками, тушенкой и сгущенкой переправились на волжский остров напротив Змеевых гор.
С погодой нам не очень повезло: ветер, дождь, прохладно, несмотря на это положительных впечатлений привезли и взрослые, и дети. И здесь на природе было так ярко видно роль отца в семье. Папы ставили палатки, пилили дрова, ловили рыбу, мастерили для детей удочки, обустраивали место отдыха и обеда, держали палатки над головами детей в период урагана, катали ребят на резиновой лодке, учили разжигать костер после ливня и т. д.
А сколько гордости звучало в детских голосах при рассказе, что "эту щуку поймал мой папа". Причем радость была искренней и в словах родных, и в словах опекаемых детей. Отцы были в авторитете у всех…
Поэтому, думаю, ждать осталось совсем недолго, когда ко Дню матери прибавится и официальный государственный праздник – День отца. Мы все сетуем, что наши дети инфантильны, мягкотелы, им недостает мужественности, порой смелости и решительности, то есть, именно мужских черт характера. Может, потому и недостает, что принижается роль отца в воспитании детей.
Отец может и должен быть и защитником, и кормильцем, и умельцем, и массовиком-затейником, и учителем-наставником, и много еще кем для своих детей до самого конца жизни земной…
М. АРИНИНА
Фото автора и из семейного архива