Во избежание пересудов и толкований, что могут нанести моральный вред детям, состоящим на учете, и членам их семей, в этот раз будут изменены не только имена, но даже название села, в котором состоялось это выездное заседание. В остальном это правдивая история о том, что происходит в некоторых семьях Ширинского района.
Комиссия по делам несовершеннолетних выдвинулась в один из поселков с тем, чтобы выслушать самоотчеты ребят, состоящих на учете, иногда и родителей, если пагубное влияние на детей было выявлено именно с их стороны.
Самоотчет – это когда человек сам рассказывает, что изменилось в его жизни со времен события, ставшего поводом для постановки на учет. Этому сопутствуют мнения людей, контактирующих с ним, когда заслушивают школьника – выступают учителя, могут привлечь одноклассников. Когда на контроле родители – собирают характеристики от соседей, коллег, сельсовета.
В тихом омуте
Лида производит впечатление, что ей не место на заседании комиссии по делам несовершеннолетних. Скромно наряженная, с хорошими отметками девушка 15-ти лет попеременно краснела и бледнела под взглядами участников, решавших вопрос о снятии с учета. Ни дать ни взять – примерная ученица.
Вот только если отмотать время на полгода назад, ситуация выглядит иной. На семейном торжестве ей, как почти взрослой, позволили бокал вина. После чего она, вдохновившись, пошла к знакомым, которые с энтузиазмом поддержали ритуал входа во взрослую жизнь. Алкогольный кутеж "на хате" продолжался два дня без перерыва, все это время девочку искали родители, друзья, полиция. Здесь и нашли. Итог – постановка на учет по факту распития алкоголя несовершеннолетним. А более старших компаньонов по сему рискованному предприятию увезли в отделение для ненавязчивой беседы и определения меры ответственности за случившееся.
Лида рассказала на самоотчете, что изменилось с тех пор. Спортивная секция, танцы, успехи в учебе, хорошие отзывы от учителей, более не замечена ни в чем подобном – она, кажется, приняла урок и дольше нервировать её нахождением на учете бессмысленно.
"Снять с учета ПДН", – единогласное решение комиссии.
Бойцовский клуб
На рассмотрении – целая группа учеников 5-8 классов.
Причина – игра в "тычки". Чем-то похоже на салки, только водящий вместо того, чтобы коснуться участника, стремится хорошенько приложить кулаком, а задача объекта – увернуться. Недавно появившаяся игра быстро набирала обороты, становясь все более жестокой – одноклассник мог спокойно подойти на перемене, делая вид, что просто проходит мимо, а улучив момент, со всей силы пробить по почкам или в любое другое место ниже подбородка – это считалось в рамках правил.
Такое ужесточение не могло не сказаться – через небольшое время сразу несколько родителей обнаружили на своих детях багровые гематомы – следы сильных ударов, в некоторых случаях потребовалось обращение в больницу.
Одно дело – мальчишеские забавы, без синяков они во все времена не обходились, но совсем другое – жестокий и оформленный свод правил, провоцирующий у "проигравших" трещины в ребрах – и это пока "играли" только 5-7 классы. Каких повреждений ждать у старшеклассников, вздумай они присоединиться?
После вызовов скорой помощи провели расследование, "игровое сообщество" разгромили, несколько особо рьяных поклонников новой забавы, не брезговавших трогать и младшеклассников, поставили на учет. И перед лицами членов комиссии они даже не знали, что ответить, лишь опускали головы и говорили, что сглупили – "шутили". Но в чем они точно убедились – всё имеет последствия, прежде чем перенимать чей-то пример, надо думать головой.
Недетские проблемы
На рассмотрении порой оказываются не только дети, но и родители.
У Ольги трое детей, один совсем малыш, двое ходят в школу. Учителя обратили внимание, что несколько дней подряд они приходят на уроки сами не свои – с неготовыми домашними заданиями, хмурые и невыспавшиеся. Расспросы ничего не дали, как и телефонный звонок матери. Видя прежде ухоженных детей неопрятными и удивительно замкнутыми, учителя встревожились.
Домой к семье социальные работники пришли с профилактическими целями – побеседовать об изменениях с детьми, но то, что они увидели, заставило вызвать полицию – следы многодневного загула, сомнительные личности в доме, отсутствие нормальной еды – одна закуска. Обычно, при обнаружении разовой, пусть даже шумной гулянки, по большому счету, нет оснований, чтобы забирать ребенка из семьи. Но в этот раз масштаб загула был слишком велик и в тех условиях находиться в доме было нельзя. Соцработники совместно с полицией временно забрали детей.
Как выяснилось, Ольга встретила знакомую – из таких, с которыми матери троих детей лучше не поддерживать общение. Так празднование 23-го февраля постепенно перешло на март. Лишь когда забрали детей, это событие мгновенно отрезвило мать – она тут же разогнала весь шалман собравшихся в квартире персонажей.
Раньше не была замечена в алкоголизме, потому и было удивительно видеть её в такой ситуации. Ольга рьяно взялась за дело, подготовила все нужные справки, включая врача-нарколога, подтвердившего, что больше она не пьет. Конечно, все это время за семьей наблюдали, собирались характеристики со школы, места работы, соседей, навещала соц-служба. Детей ей вернули, и на этом заседании вопросов к матери было мало – даже учителя подтвердили, что ребята снова сыты, чисто одеты и улыбчивы – да лишь бы так и было, без случайных встреч!
Один против всех
Драматическая история развернулась в семье К. – хотя бы потому, что если для многих нарушителей проступок был странной, единичной оплошностью, то в этом случае сами отношения в семье стали причиной конфликта, разрешения которому не предвиделось.
Костя – единственный ребенок в семье, еще в раннем детстве отец ушел, и молодая мама в одиночку растила сына. Души не чаяла, если и ругала, то по мелочи, может даже разбаловала в каком-то смысле. А через несколько лет повстречала мужчину, стали жить все вместе. Но не задалось, сын нового папу не принял – отчим придерживался старых методов воспитания – за непослушание может и за ремень взяться. А пасынку почти пятнадцать, поздновато прививать новые методы. На строгость Костя отреагировал враждебно, хоть и противопоставить толком нечего – это у взрослых варианты, что да как сделать и куда послать в случае несправедливости. А ему в 14 куда идти? Дома поят-кормят, тем и попрекали. Так он перестал по настоящему разговаривать, делиться тем, как проходят дни в школе и вообще в его жизни. "Да –нет" единственные односложные ответы, которые родные могли вытянуть из него, да и те со злостью в глазах. Школу почти забросил –пропуски, никаких домашних заданий. Замкнулся, несколько раз сбегал из дома, дело дошло до серьезного обсуждения коррекционных заведений...
На заседании комиссии, которое Костя проигнорировал и не пришел, мать не смогла сдержать слез:
– Я не знаю, как до него еще достучаться... Мы ведь не ради зла так делаем, воспитываем! Когда телефон на уроках под партой смотрит и двойки приносит, телефон забираю, когда хулиганит – никакой улицы, а он всё в штыки принимает, говорит, что нам плевать на него! Но я же его люблю, и отчим хорошо относится, просто так не обижает, ну не потакать же ему в любой дурости?!
– А вы его хоть за что-то хвалите? – вопрос Светланы Каер, руководителя управления образования, повис в воздухе. Все понимали, что в условиях открытого противостояния поводов гордиться собой парень вряд ли мог дать.
– Как его хвалить, если он делает назло, разговаривает сквозь зубы? Маленький был такой хороший, а сейчас как черт вселился, я не знаю уже что делать, – мама навзрыд плачет, видно, что она на самом деле хотела бы как лучше, вот только не получается...
Последние пару лет, с тех пор как проявились первые нелады с семьей, Костя ходит к школьному психологу – они много говорят, но о чем именно, предпочитают при посторонних не рассказывать, даже перед комиссией.
С другими работниками школы прервал все личные связи. Однажды ушел из дома, на третьи сутки под ночь пришел к психологу домой, не зная, что дальше делать. Руководство школы, понимая, что Костю ищут полиция и семья, сообщило, где он, живой и здоровый. Приехал участковый, увез домой. Но тот неизбежный звонок парень расценил как предательство. С того случая с директором школы, с которым раньше, бывало, делился переживаниями, он больше не разговаривает. Еще меньше стало друзей – подростки, как никто другой, умеют настроить мир против себя и себя против мира.
Комиссия выслушала рассказ матери и учителей – последние два месяца за Костей замечаний нет – просто молчит, впал в апатию. Но холодная война в семье продолжается, войдя в фазу, когда проще не замечать, чем вскрывать воспаленные обиды.
– Но вы хоть понимаете, что нельзя это на самотек оставлять? Сейчас ему 14, дальше будет только хуже! Ну, не работает ваш метод, Костя на учете уже год состоит, а ситуация только ухудшается, нужно что-то менять в отношениях, пробовать другие методы. Может, стать ближе, терпимей, ласковей? От вас одни обвинения к сыну! – попыталась достучаться до матери Любовь Таланова, представитель опеки в комиссии.
Каждый понимал – одним заседанием эта проблема не решится. Конфликт продолжается не из-за одного человека. Работать нужно со всеми членами семьи.
И хотя формальных поводов оставлять на учете нет – ничего противоправного Костя за отчетное время не совершил, комиссия решила наблюдение за семьей продолжить и привлечь к делу семейных психологов.