Сельхозуправление района проверяет подготовку крестьянских фермерских хозяйств к осеннему пожароопасному сезону. Специалистам необходимо убедиться в наличии пожарных щитов, огнетушителей и минерализованных полос вокруг усадьб. В одном из таких выездов в Соленоозерный принял участие корреспондент "Ширинского вестника".
Опашку, как правило, делают "в два следа" – пропахивается две полосы на расстоянии около десяти метров, а промежуток между ними выжигается, чтобы огонь не смог перекинуться через минеральную линию. Подъезжая к стоянке Александра Кайля, привлекла внимание опашка "в три следа". Такую осторожность фермера руководитель профильного управления Игорь Гердт объяснил тем, что его хозяйство почти полностью было уничтожено апрельским пожаром 2015 года. Нетронутым остался один домик.
Александр – наследственный овцевод. Чабанами были его дед и отец, сам он начал пасти мелкий рогатый скот еще в детстве. В 2009 году зарегистрировал свое КФХ.
Фермер рассказывает, что четыре года назад первая волна огня пришла со стороны буденовской свалки, вторая – с Целинного. До пожара в активе крестьянского фермерского хозяйства А.С. Кайля было около 2200 овец.
Александр показывает отстроенную с нуля базу, в которой тогда проходил окот:
– Матки, ягнята, вся кошара была забита. Мы с сыновьями пытались спасти поголовье, выгоняли овечек. Одному из работников стало плохо – надышался дымом, начал падать, мы его подхватили, вытащили на улицу. А овцы заскочили обратно. К детям своим… Около тысячи голов погибло. Я звонил в сельхозуправление, просил подмогу – пожарную машину, хоть что-нибудь, но к тому времени вовсю полыхало Шира.
Температура горения была настолько высокой, что после пожара специалисты Минсельхоза республики, подсчитывающие ущерб, поразились страшной картине: от маток мало что осталось, а суточные и десятидневные ягнята просто сгорели в прах.
В 2015 году в первую очередь построили две кошары, теплый гараж и избу для работников.
Восстановление хозяйства идет до сих пор. Из почти двух с половиной тысяч поголовья осталось полторы. С них и начала возрождаться ферма, имеющая сегодня в активе около пяти тысяч голов мелкого рогатого скота и входящая в пятерку крупнейших овцеводческих хозяйств Ширинского района.
– Мысли бросить все не возникало, я ведь только овец пасти могу, больше ничего. До пожара напастей не боялся, а после "огненной пасхи"… В июне, кабель протягивали. Для стригалей. Замкнуло что-то, искры посыпались – сердце быстро-быстро застучало. Страшно стало.
Теперь, по мнению Александра, пусть хоть потоп, лишь бы не пожар. Смотреть, как на твоих глазах в огне гибнет все нажитое, а спасти нет возможности – тяжело.
– Вот сейчас дождь идет, думаешь, зачем он нужен, нужно сено возить, а с другой стороны – не сгорим, – подытожил, улыбнувшись, Александр Кайль.