(Начало в №№51-54 от 08.04.2021, №№ 55-57 от 15.04.2021, №№ 83-85 от 03.06.2021)
Как писала ранее, я летом 2017 года трудилась на понтонно-мостовой переправе в корпорации "Роснефтегаз". Но вскоре нашу водную дорогу закрыли. Дела закрутились серьезные.
Тихая война
Очень быстро пролетели два самых жарких месяца вахты – июнь и июль. Окно кабинета почти в половину стены выходило на южную сторону. Днем он превращался в камеру пыток – стояла одуряющая духота. Утром, пока отправишь дневную смену на работу, сто потов прольешь. Благо, рядом река Пур. Выбежишь, искупаешься, и назад, работать. Вода в реке была странного цвета – там, где неглубоко – желтого (песок видно), а дальше – темнее вплоть до насыщенного бордового. Дело в том, что течение в реке сильное, потоки воды несут тонны песка, вот он и дает такой "марсианский" оттенок. Искупаешься, охладишься – хорошо. Высохнешь – в волосах, на коже остаются мельчайшие частицы песка. Как будто окунулся в воды соленого моря.
Вахта – это постоянный труд без выходных и праздников (хотя по закону один день в месяц можно отдохнуть). Первый мой выходной случился уже после двадцатого июля, когда началась "война" между корпорацией и властями. Пришло судебное предписание переправу закрыть. А она давала баснословный доход, который исчислялся не тысячами, а миллионами в месяц. Вот и подумайте, станет ли владелец закрывать переправу? Правильно, будет искать любые возможности продолжить работу. Вот и наше руководство решило на судебное предписание махнуть рукой. Вскоре пригнали экскаватор и прямо по асфальту вырыли канаву, отсекая поворот на переправу от автодороги. Никакая машина уже не проедет. Наш погрузчик закопал. Через несколько дней канава снова явила себя миру. Начали искать обходные пути. Пробовали через лесок – дорога получилась неровная, большегрузы не могли проехать, а на подходе к базе начинался песок – застревали по самые мосты, приходилось вытаскивать трудягами КрАЗами (цугом, друг за другом два КрАЗа впрягались и тянули грузовик до базы) и погрузчик иногда помогал. Не вариант. Потом решили пропускать машины через лежащий рядом поселок Мостоотряд. Начались жалобы – большим машинам правилами дорожного движения запрещено ездить в пределах населенных пунктов. Подключилась полиция. Полетели штрафы. Отбросили и этот вариант. Нашли еще один путь – в обход Мостоотряда по берегу реки, по вездесущему песку. На тот момент – середина августа, вопрос стоял не о переправе желающих попасть на правый берег и получении выгоды, а о работе самой базы. Питьевую воду завезти не могут, солярка кончается, продуктов практически не осталось. И никому не подписывают заявления об отпусках. Люди сидят на базе, создают вид трудовой деятельности, а работы как таковой нет. И, конечно, каждый переживал о своей зарплате. Сидя, по сути, без дела, что получишь?!
Охранять нашу законную бездеятельность приехали казаки в передвижном вагончике. И встали у кассы, возле шлагбаума.
Конфликт интересов
К концу августа тихая война перешла в фазу активных действий. Приехали судебные приставы арестовывать плавсредства (два корабля и большие морские катера) и понтоны. Явилась с охраной и дочь владельца – Ксения Олеговна. Настрой бойцовский: "Костьми ляжьте, но растащить переправу не дайте!" Это она нам. Мы и пошли на переправу, встали, типа охраняем. Кроме нас привезли еще несколько десятков человек из Старого Уренгоя. Стоим, дождик накрапывает, ветер холодный. Ежимся. Отправили делегацию в общежитие принести плащи. Пригнали погрузчик К-702 УДМ. Ковш опустили на один понтон, колесами стоит на другом. Начнут разбирать, техника утонет. А Ксения Олеговна и охрана в это время на правом берегу устроила потасовку с судебными приставами и полицейскими. Криков, ругани… Потом к нам подошел человек в форме и спокойно сказал: "Уходите с переправы, вы препятствуете исполнению решения суда. Делу не поможете, а вот сами попадете под санкции и штрафы". Тут уж, как говорится, своя рубаха ближе к телу – ушли в общежитие, оставили переправу на растерзание. И ее разобрали.
Корабль "Юганск" отогнали в Тарко Сале (выше по течению). Он там стоял на приколе до глубокой осени. Потом туда отправили рулевых мотористов, чтобы они пригнали его обратно. Ограничения с него были сняты и его можно вернуть владельцу. Наши мужики поехали втроем – отец с сыном и еще один моторист.
Через несколько дней они все вернулись на попутках. Не потому, что корабль не отдали, его просто утопили. А наши тогда чуть не погибли. Ночью, когда они все были на борту, какие-то злоумышленники по-тихому открыли кингстоны (специальные клапаны ниже ватерлинии). И корабль начал стремительно погружаться в воду. Хорошо, мужики еще не уснули, повскакивали и кинулись из кают на берег. Спастись сами успели, но все остальное – документы, одежда, деньги, телефоны ушло на дно. Кое-как на попутках добрались до базы.
Следующим летом "Юганск" подняли со дна, отогнали на середину реки, в фарватер. Просушили, начали ремонтировать. Но его снова постигли та же участь – он все-таки утонул. К счастью, никто не пострадал.
На тот момент (конец октября) на базе оставалось всего семь человек. Кто уволился, кого все-таки отправили в отпуск, сварщиков забрали на Фарафонтьевскую базу, а монтажников и стропальщиков – в Старый Уренгой.
А потом и оставшиеся разъехались. Меня перевели на другую базу – в Коротчаево, оператором котельной.
Общежитие переправы стоит до сих пор. И до сих пор лежит огромная куча металлолома (старые понтоны и запчасти от них, борта и мосты грузовых машин и многое другое). Белый лебедь (КрАЗ со светлой кабиной) и рядом "Крокодил" – автогрейдер без одного переднего колеса (которые еще при мне сняли) – так и ржавеют под ветром и солнцем.
Еще остался передвижной вагончик казаков на прежнем месте, пустая касса и будочка охранника с периодически сменяемым сторожем (пьют мужики горькую, сидя в одиночестве да без дела)…
Продолжение следует