Душевные радости

Мой друг, не скрывай,

Ведь жить

Только раз нам придется.

А.М. Доронин

Книга выпущена в 1979 году Мордовским книжным издательством, дарственная надпись, датированная 23 октября 1979 года, подписана автором по-эрзянски: "Витянень, сехте, сехте паро оянень, паронь арсезь, седейшкава – авторонть пельде". Хранятся на книжной полке и более поздние сочинения друга нашей семьи Александра Макаровича – романы "Кочкодыкесь – паксянь нармунь", "Баягань сулейть", "Кузьма Алексеев", которые также были подарены моему мужу, и последний его подарок, самый дорогой для меня – первый том рассказов "Кавто томсо кочказь произведеният", который автор адресовал уже лично мне. В этой книге, к моему удивлению, я нашла в числе героев рассказа "Васенце вечкема" имя и фамилию своего мужа, представленного автором своим другом.

Их дружба началась еще в пору комсомольской юности, продолжилась она и в годы учебы обоих в Москве: Саша учился в Литературном институте имени А.М. Горького, а Виталий – в партшколе. Они ценили свою дружбу и умели дружить как настоящие мужчины. До последних дней жизни моего мужа они встречались, созванивались, приглашали на семейные праздники, да и просто посидеть за накрытым столом и беседовать. Их разговоры могли длиться до утра; в спорах первым сдавался Саша: видя, что ему не переспорить своего друга, он великодушно шел на компромисс. Очень глубокий и тонкий человек, Александр Макарович не знал, как загладить свою вину после того, как не смог проводить своего друга в последний путь, и, зная, что я очень обиделась на него, он стеснялся даже позвонить мне. Повод позвонить нашелся только через несколько лет, когда в районной газете "Восход" была опубликована моя зарисовка. Саша позвонил мне, и, заметно волнуясь, похвалил меня, сказал, что он всегда читает нашу газету, и чтобы я писала и дальше. После этого он стал звонить чаще, поддерживал меня, говорил о своем творчестве. С ним было очень легко разговаривать на любые темы, он был смешлив и рассказывал мне какие-либо веселые истории из их дружбы с Виталием Григорьевичем, неизвестные мне, над которыми я смеялась от души.

"Я совсем не могу спать, - жаловался он, - ночью пишу, днем – на работе". Себя Александр Макарович не щадил; я поняла это, когда со слезами на глазах и с комом в горле читала его произведения, где он писал о тех, кого знал, кого любил. Нельзя без душевной боли читать его рассказ "Меельце вастома", в котором он написал о своей бабушке, о своей любимой, рано ушедшей из жизни, сестре Вале. Каждый из его рассказов, которые, как он мне говорил, основаны на реальных историях, прошел через его сердце, с каждым из своих героев он пережил их страдания, радости и переживания.

Писатель Василий Белов сказал: "Писатель – это очень впечатлительный человек, не обладающий естественной для человека способностью забывать, и вынужденный освобождаться от непосильного груза своим способом. Признак настоящего писателя: не стихающая совесть. Способность прощать всех, кроме себя".

Александр Макарович не зря прожил жизнь. По отношению к нему нет прошедшего времени. Он живет в своих произведениях, и память о нем так же долговечна, как и дело, которому он когда-то посвятил всего себя.