Все дальше уходят от нас страшные и трагические события Великой Отечественной войны. Но как еще много неизвестных ее страниц нам предстоит прочитать, сколько безымянных героев вновь обретут свое имя. Одним из таких героев является наш земляк Александр Николаевич Логинов. О нем я узнала совершенно случайно, и кроме имени, даты рождения и еще пары фактов из его биографии не было неизвестно ничего. Поиск информации привел меня в с. Царевщина к его родным. Лучше близких людей о человеке, пожалуй, никто не сможет рассказать, поэтому мы решили опубликовать воспоминания внука Александра Николаевича.

"Молодой 25-летний лейтенант Александр Логинов устало брел лесом от станции по направлению к своей родной деревне Царевщина, затерявшейся среди лесов Балтайского района. Красивое местечко! Особенно этой весной, весной 45-го года. Лейтенант шел и улыбался. Таким счастливым он не чувствовал себя давно. Он был счастлив от того, что наступила наконец-то весна. От того, что идет по этой раскисшей дороге домой к матери и братьям, которых не видел целых четыре года. Счастлив от того, что жив, что дошел почти до Берлина, что сражался всю войну честно, за чужие спины не прятался.

Он шел и мечтал. О чем? О том, как встретят его дома, как отоспится на мягкой подушке в чистой постели, в тишине. О том, как утром его разбудит не огонь канонады, а запах свежеиспеченного хлеба или нежное прикосновение маминых рук.

Так, мечтая, он подошел к речке, остановился на мосту, посмотрел на темную холодную воду, и ему сразу вспомнилась война. Она будет всю жизнь следовать за ним по пятам, сниться по ночам. Не один раз еще он будет вскакивать с постели в холодном поту. А сейчас он стоял на мосту речушки, знакомой с детства, и последний бой явственно встал перед глазами. Тот бой, в котором погиб его взвод и почти вся батарея. Тот бой, за победу в котором ему и еще пятерым солдатам было присвоено звание Героя Советского Союза и дан отпуск домой на целых две недели, впервые за четыре года…

16 апреля войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Г.К. Жукова начали прорыв на Берлин. Войскам 1-го Украинского фронта, которыми командовал маршал И.С. Конев, нужно было прорвать фашистскую оборону чуть южнее. Линия фронта проходила вдоль реки Нейса, которую предстояло форсировать.

Реку за минуту не переплывешь. Нужно было навести мосты и переправы. Дело это сложное и небыстрое. Только в месте главного прорыва наших войск нужно было навести сто сорок переправ. Батарее капитана Родия, в которой служил лейтенант Логинов, был дан приказ форсировать Нейсу, закрепиться на левом берегу и держать оборону до тех пор, пока не наведут мосты инженерные роты и не начнут переправляться основные части Красной Армии.

Ранее утро. Вот солнце показалось из-за горизонта. А вот и чужая неприветливая река катит молча свои свинцовые холодные воды. Началась переправа. Подхватив свои "сорокопятки", взвод лейтенанта Александра Логинова спешно двинулся к возведенным за ночь понтонам. "Только бы успеть переправиться до начала обстрела", - эта мысль постоянно вертелась в голове лейтенанта:

- Давай! Давай! Быстрее! Дружнее!

- Не робей, лейтенант! Успеем! Немцы раньше, чем через час бомбить не начнут, - проговорил заряжающий, сержант Кочанов.

- Пока встанут, пока кофею попьют, - попытался шутить рядовой Глухов, но Колька Колобков перебил:

- Жди-ка! Они за войну свои немецкие привычки подзабыли. Так что налегай дружнее. Быстрее пройдем, быстрее…

Договорить Колька не успел: немцы начали обстрел, изменив своей аккуратности. Рядом, в полутора метрах от понтона, разорвался снаряд. Поднял фонтан брызг, окатив солдат, словно с ушата, ледяной водой. Но никто и не почувствовал обжигающего холода. Нужно идти вперед. Взводу лейтенанта Логинова повезло: они без потерь благополучно добрались до берега, заняли плацдарм и приготовились к обороне своих позиций.

Вряд ли кто из оставшихся в живых забудет этот бой. Постоянный, ни на минуту не прекращавшийся огонь немецких батарей, танки, ползущие вперед железной лавиной, удушливый запах пороха и дыма в воздухе. Грязные, покрытые копотью лица солдат, взрытая снарядами земля, пропитанная не столько талой водой, сколько кровью погибших. Яростный натиск немцев, стремящихся сбросить батарею в реку, уничтожить, сравнять с землей, не прекращался ни на минуту. Казалось, что все, конец, не выдержат, отступят, но снова и снова бьет "сорокопятка" по фашистам. Пятеро солдат осталось от взвода, и они здесь при орудии. Один заряжает, второй стреляет, двое подносят снаряды, пятый – сам лейтенант.

- Огонь!

Но очередной выстрел не грянул. Посмотрел лейтенант на пушку, а наводчик убит. Сам бросился к прицелу, и снова команда:

- Огонь!

И вдруг рядом с пушкой снаряд ударил. Громом ухнул огромный взрыв, поднял девятым валом землю, которая засыпала солдата Глухова, словно и вовсе на свете его не было.

И опять огонь. И танки не прошли к реке, не прорвали оборону. К вечеру немцы устали, и ночь прошла спокойно.

А утром снова бой, кровь, смерть, боль… Совсем рядом с лейтенантом разорвался снаряд. Не слышал он ни взрыва, ничего, только в голове, будто что-то лопнуло. Как остался жив тогда, сколько времени пролежал, не помнит. Очнулся, а встать на ноги не может, в глазах темно и боль во всем теле. Превозмогая боль встал, а в голове кружится одна мысль: живой или уже на том свете, понять ничего не может. К действительности его вернул закадычный друг Колька Колобков:

- Очнись, лейтенант! Мы выстояли. Наши переправляются. Мосты наведены. Пехота в атаку пошла, а следом и танки.

Он улыбнулся какой-то вымученной, выстраданной улыбкой и упал на землю, от усталости. От батареи капитана Родия осталось только шесть пушек, а от взвода Логинова только двое – он и его друг Колька.

Через несколько дней он уже летел в Москву. И когда "всесоюзный староста" М.И. Калинин в Георгиевском зале Кремля вручал Александру Логинову Звезду Героя Советского Союза и орден Ленина, слезы навернулись на глаза сами собой. "Ну какой я герой? – думал он. – Если бы не мои ребята, то не выстоять нам тогда. Им тоже нужно звезды вручать. Посмертно".

… Александр очнулся от тяжких воспоминаний и пошел к родному дому. Радостная встреча с родными, рассказы о войне. Потом – долгожданная Победа, известие о которой застало его еще дома. В 1949 году его демобилизовали из армии, и он был назначен директором птицефабрики в городе Днепропетровске.

В 1951 году клевета и обвинение в том, что он не поддерживает линию партии. Суд и сталинские лагеря в далеком северном Пивеке, куда только самолетом можно было долететь. Три года без права переписки. И боль, которую ему и на войне не довелось испытать: суд счел невозможным осужденному носить звание Героя Советского Союза. И тут же в здании суда он положил Звезду Героя на стол судьи".

Внук часто вспоминал слова старшего брата своего деда Александра Николаевича Логинова:

- Но ты знаешь, Димка! А ведь это, в конце концов, не важно: герой я или нет. Я честно воевал, за наградами не гнался, карьеристом никогда не был. Главное – мы победили.