День третий (13 июня 2014 года)

ПО РОДОВЫМ ГОРАМ ДО ИСТОКА КАРЫША

Стенка палатки с восточной стороны окрашивается сквозь моргающие ресницы от темноты до солнечного тона долгого июньского утра, и бессонница выдавливает Журналиста на берег Июса. Жарки, чемерица, прочие травы в эти рассветные минуты еще ленятся шелохнуться, нет ни дуновения ветерка, и только неумолчный рокот реки должен бы нарушать тишину, но и музыка вечной воды лишь сопровождает весь этот ансамбль необходимой нотой природную симфонию. Ладно, приходится вклинивать в мелодию рассвета треск ломаемых веток, раздувать из-под пепла необходимый огонек костерка. День вновь обещает быть хлопотным и даже загадочным.

В этих недальних уже для нас местах, оставив по правую руку Черное Озеро, Мессершмидт пошел почти на юго-восток и повернул к озеру, названия которого и небольшого ручейка ему никто не мог сообщить, и "… Отсюда до Белого Июса, мимо которого мы в скором времени должны были проходить, было около часа езды на юго-восток, а так как он был необитаемым, и не было никого, кто мог бы нас провести, некоторых из моих людей я отправил на поиски ишимцев или русских искателей курганов, находившихся все время здесь неподалеку, чтобы переправиться на их лодках. Этой ночью я должен был отсюда переправиться". Переправа, видимо, оказалась несложной, потому что записи следующего дня, 25 июля 1722 года, ученый продолжает рассказом о путешествии вдоль Белого Июса по другой стороне (по правому берегу прим. автора) и по чистой, ровной степи без холмов и деревьев. И вот здесь, в дневниках, можно найти точное место очередной установки палатки у озера и маленького впадающего ручейка. Это могли быть только Фыркал и Абдинка, ведь в окрестностях больше ничего похожего нет. А раз никто не сказал названия, так оно и осталось для ученого просто Fisch see (Рыбное озеро). Вообще, с названием озера целая история. По мнению старожилов оно и Пир коль (Одно озеро), оно и Палыхтых коль (уже Рыбное), а еще Палты коль (Топор озеро) и Фырктуржикуль (Соединяющее озеро). С последним названием связана версия, что много-много лет назад во время половодий Фыркал соединялся с рекой.

Целый день и ночь на стоянке наш герой посвятил дневнику. И очень подробно, в мельчайших деталях, описывает найденное особенное растение, которое не встречалось ему ни в одной ботанике (начиная от белого и тонкого корня до зеленых и мягких, с нежными прожилками листьев, и до 10-15 цветков на веточках). С такой же тщательностью записывает использование бересты русскими и татарами для покрытия повозок и багажа, домов и юрт, а также способы приготовления: "Береста скручивается и связывается и по 20-30 штук кладется в котел, варится по 4-5 часов, становится эластичной и легко обрабатывается как кожа, не ломается и не разрывается". И вот какая деталь: в пять утра Мессершмидт лег спать, а в восемь отправился в дальнейший путь – поистине неутомим бродяга.

Наша дружная троица после завтрака и уборки площадки поднимается на гору Абыях хая. Это священное место хакасских родов Абдиных, Тодышевых, Коковых, Абумовых, о чем не раз писала в своих заметках известная в Хакасии журналистка Елена Абдина. Отсюда, можно сказать, с этой вершины в 1989 году началось возрождение родовых движений хакасов в республике. Одним из главных инициаторов стал род Абдиных во главе со старейшиной, фронтовиком Николаем Степановичем Абдиным, организатором и родового, и ветеранского движения. Уже с упомянутой Абдиной и Николаем Романовичем Абдиным – недавним председателем Ширинского райсовета депутатов. Недаром Абдины первым делом установили ближе к солнцу и небу обелиск павшим в Великой Отечественной войне родственникам, а рядом ритуальную коновязь. Ниже памятника должны быть остатки могильных плит (Журналисту их показывали), но в этот раз их увидеть, к сожалению, не удалось – склон покрыт пухлым слоем золы и пепла степного пала.

Один за другим в Ширинском районе установили памятные каменные плиты, кресты и другие знаки роды Трошкиных и Арыштаевых, Тачеевых и Мунгатовых. В определенные дни, чаще всего в летнее солнцестояние, потомки древних родов кызыльцев и качинцев, живших на севере Хакасии столетия назад, собираются у озер и на горах, чтобы почтить предков, ничего не забывать и не затеряться мелкой пылью в пространстве и времени, как это могло случиться в прошедшие десятилетия. Рядом с аалом Трошкин есть родовой знак и у Археолога. Забегая вперед, можно отметить, что мы постояли у Арыштаевского креста над озером Березовым близ Малого Спирина. Чуть позже увидели за озером Собачьим (Пионерским) крест хакасского рода Мунгатовых. И надо сказать, что места установки определяются не произвольно, абы как, но строго соответствуют обычаям и ритуалам, и тем закрепленным этническими законами землям, где когда-то обитали роды и сёоки. Поверьте, для каждого хакаса это дорогого стоит.

НЕСКОЛЬКО ЗАГАДОК С ВОЗМОЖНЫМИ ОТВЕТАМИ БЕЗ ОНЫХ

Журналист уши прожужжал товарищам о необходимости заехать и посмотреть древние могильники у Марчелгаша, где пару лет назад один из шустрых любителей истории и природы Сергей Сергиенко обнаружил в ограждении одного из курганов плиту с двумя отверстиями. Возражений никаких не последовало, и вот мы ходим от камня к камню. Археолог заявляет, что к исследованиям надо привлечь ученых, находка "дырок", проверченных с двух сторон в камне, весьма уникальна – очень уж редкостная штука для древних захоронений. Чуть позже руководитель археологической экспедиции из Санкт-Петербурга Андрей Поляков рассказал, что видел нечто подобное на курганах у поселка Саралы Орджоникидзевского района, но это все же редкое явление для Хакасии. Нашелся повод, в шутку говоря, поумствовать и Географу, ведь на противоположной горке следы каменоломен, вот только их возраст с маху не определишь. То ли брали плитняк для строительства домов и кошар, а, может быть, и для могильников. И это не первая загадка на маршруте, требующая профессиональных ответов.

Еще одна загадка кроется в продолжении маршрута Мессершмидта близ современного райцентра Шира и Малого Спирина. В самом деле, он пересекает речку с оставшимcя в дневниках названием Toili–iul с каменистым дном и быстрым течением, которая впадает в озеро Белое, оставшееся к северу от дороги. Со всей вероятностью это речка Туимка, она единственная является притоком озера Белё. В этом случае ответ может быть стопроцентным. А далее, 26 июля Даниил Готлиб пишет: "Вечером в 5 ½ часов я пошел от Toili–iul дальше на юго-восток, пересекая открытые нечистые степи, и около 7 часов слева от нас раскинулось красивое озеро, но без названия." Множество уток с русским названием соксун и запахом рыбы не прельстили участников экспедиции в качестве добычи. Зато рядом ученый наблюдал красивую линию от 20–30 Larchenbaum (лиственниц): … "они были посажены на одинаковом расстоянии и без сомнения остались здесь от изгнанных киргизов, это действительно заслуживает внимания, в особенности потому, что все эти азиатские народы так ленивы и медлительны, что они никогда не выращивают деревьев." Вот еще одна загадка, ведь от лесопосадок практически за триста лет не осталось и следа, даже в воспоминаниях стариков. А, может быть, они есть? Тут же следует замечание исследователя, что следующая остановка была на речке Карыш-юл, которая берет начало на юге и на севере впадает в озеро Шира. Явная нестыковка с географией, особенно, если учесть, что озера Шира Мессершмидт так и не видел (оно осталось в стороне от маршрута), а вот Карыш впадает в озеро Иткуль. То есть позволим ученому ошибку в записях, который, видимо, не проверял рассказы местных жителей. Утром следующего дня Мессершмидт отправился в дорогу вверх по течению, вдоль левого берега Карыша, чье начало было где-то на юго-востоке. Остановимся здесь и мы – у подножия скальников и соснового бора, неведомо каким ветром занесенного в эту местность, потому что на ближайшие полсотни километров в окрестностях, вплоть до отрогов Кузнецкого Алатау никаких сосен нет. И опять же загадка. Оказывается, мы едем вдоль древнего оросительного канала протяжением около 3,5 километров, берущего начало в восьми километрах от Малого Спирина.

Разведочное обследование канала в 1969 году проводил известный хакасский ученый Яков Сунчугашев и сообщал о результатах в прессе, в частности, в ширинской газете "Знамя коммунизма". Он же определил и время сооружения канала: начало рубежа нашей эры, то есть лет за семьсот до появления здесь Мессершмидта. Конечно, почти за полвека от древнего оросительного сооружения шириной три метра и глубиной сорок сантиметров ничего не видно. Степь да степь кругом, хоть песню пой. Между тем канал был проложен между тагарскими курганами (VIII – III века до нашей эры), а они по дороге встречаются в изобилии. И не предполагая, что едем вдоль канала, мы следуем мимо озера Пионерского и креста рода Мунгатовых к деревне Чалгыстаг (Одинокая гора).

На склоне горы стоит памятник военнопленным первой мировой войны. Если годы 1914 – 1915 обозначены точно, то верный перевод нашим знаниям иностранных языков не доступен. После поездки Географ выяснит, что надпись выполнена на немецком, австрийском и венгерском языках: здесь покоится прах солдат. Значит, пленные с европейских фронтов сто лет назад были увезены в Сибирь и строили железную дорогу Ачинск – Абакан. До конечного пункта через мировую и гражданскую войну в Сибири "железка" была доведена в 1925 году, а вот памятник остался нетронутым до сих пор. А пусть так и стоит и ждет новых ответов, ведь у истории, как бы она ни искажалась, нет сослагательного наклонения.

А мы в предвкушении окончания намеченного пути. Через считанные километры предстоит увидеть истоки Карыша и Тисинский туннель. И опять вдоль дороги один за другим курганы, ну, жил же здесь Предок. И тысячелетия назад. Правда, начало речки прячется в болоте, но туннель ни природа, ни человек пока уничтожить не могут. Вот он – во всей своей железнодорожной красе, таланта и могущества человека. Лишнего не скажешь. В камне выбиты имена председателя правления инженера А.А. Бубликова и главного инспектора инженера С.Г. Григорьева, отметка о высоте над уровнем моряв 328.640 метров. Кто эти люди, остается догадываться и продолжать поиски. Для нас трехдневный маршрут закончился, но поиски ответов могут быть продолжены.

POST SKRIPTUM

Пришла пора раскрыть читателям имена путешественников. Кто-то узнал их по фотографиям, другим они неизвестны. Итак, Географ – это выпускник Иркутского государственного университета, автор многочисленных изданий об истории, геологии и топонимике Ширинского района Александр Яковлевич Березовский. Археолог – наш ширинский земляк с рудника Балахчино, ученик Туимской начальной школы, "физико-математик" Абаканского пединститута, соавтор многих книг, путеводителей, альбомов по истории Юга Сибири и, повторим заголовок, охранник памятников природы и истории, археолог по душевной надобности, Валерий Парфирьевич Балахчин. А журналист, со всем уважением к читателям "Ширинского вестника" и, надеюсь, других СМИ

Фото автора и Александра Березовскогоф