У обелиска в с. Муранка собрались представители ветеранской организации села, его жители и гости, чтобы воздать дань памяти тем, кого мы потеряли в годы Великой Отечественной войны, и тем, кто остался жив и долгие годы трудился на благо родной страны. Среди нас была и Наталья Владимировна Прохорова, приехавшая к нам из г. Октябрьска.
НИКТО НЕ ЗАБЫТ
В этот день мы возложили цветы к обелиску, вспомнили добрым словом всех тех, чьи фамилии увековечены на гранитных плитах, зажгли в их честь "Свечу памяти". Вспомнили мы и о тех людях, которые трудились, чтобы пополнить летопись военных лет родного села, над тем, чтобы фамилии и подвиги героев не остались безымянными.
"Мы ежегодно проводили розыскные работы, пополняя список все новыми и новыми именами и фамилиями наших односельчан, ушедших на фронт и сложивших головы на полях сражений в годы Великой Отечественной войны, – поделилась с нами Лидия Александровна Заморина. – Большую часть работы мы проделали вдвоем с моей дорогой подругой и соратницей Ниной Ивановной Гаврилиной, которой, к сожалению, уже нет рядом с нами. Но ее дела и поступки мы также сохраним в своих сердцах, а наша с ней работа видна всем – высечена на граните в виде этих имен. И я по мере сил продолжаю ее вести, ежегодно расширяя список. Бывает, что ко мне обращаются родственники участников ВОВ, уходивших на фронт из Муранки. Так мы и познакомились с Натальей Владимировной Прохоровой, чей дед погиб в той кровопролитной войне".
НИЧТО НЕ ЗАБЫТО
После возложения цветов мы прошли в СДК с. Муранка, чтобы за чашечкой горячего чая и знаменитыми пирожками, испеченными заботливыми руками Любови Сергеевны Ткачевой, услышать очень интересный рассказ из непростой семейной жизни простых сельских тружеников, которыми являлись бабушка и дедушка Натальи Владимировны Прохоровой.
"Моя бабушка Любовь Акимовна родилась в семье единоличников Акима Степановича и Екатерины Яковлевны Матросовых, которые после революции отказались вступать в колхоз и объединять свое личное хозяйство, – начала свой рассказ Наталья Владимировна. – Мой прадед был крепким собственником и мог содержать свою семью пусть и не в бархате, но в достатке. На заработанные честным трудом деньги он обеспечил троих сестер бабушки хорошим приданым, "непристроенной" из них оставалась одна она. Все богатство в семье составляла лошадь, на которой прадед перевозил в Сызрань бревна, там их распускал и продавал доски. Однако эта кормилица стала его невольной убийцей. Когда лошадь захромала, он хотел осмотреть копыто, и та его лягнула. Мои прабабушка и бабушка в одночасье лишились кормильца. На тот момент моей бабуле было около 17 лет.
"Любка, не выживем, – причитала мать. – Один выход – иди замуж. Муж прокормит!" Жениха для дочери она подыскала сама и подошла к этому вопросу с чисто практической стороны. "Люба, присмотрись к Саньке Калинину", – велела она. "А что на него смотреть-то, мама? Мне 17 лет, а ему уже 27!"
Надо сказать, что моя бабушка была девушкой рослой (1 м 86 см), как говорится "кровь с молоком", вскормленная папенькой статная красавица. А дед ростом не вышел, да и хромым был, одна нога короче другой. "Люба, лучше пары тебе не найти. Он ведь не за трудодни в колхозе работает, а за живые деньги, потому что счетовод и у начальства на хорошем счету", – продолжала нашептывать мать.
После длительных просьб, слез и уговоров Люба вышла замуж за нелюбимого и, как и положено молодой жене, вошла в дом мужа, став Калининой. Семья мужа была многодетной. Жили все вместе в небольшом доме – и те, кто был женат, и кто еще ходил холостым. Все работали в колхозе за трудодни, и деньги, зарабатываемые ее мужем, шли в общий котел. Все бы ничего, но молодую жену приняли там "в штыки". После двух месяцев мытарств Люба была вынуждена поставить вопрос ребром: "Или мы уходим жить к нам в дом, или ухожу от тебя я". Дед Александр, искренне полюбивший красавицу-жену, выбрал ее сторону, уйдя "в примаки" к теще.
Молодая семья зажила в мире и согласии, вчерашняя нелюбовь Любы превратилась в искреннее уважение к супругу. Вскоре у них родилась дочка, но, прожив недолго, умерла. В 1938 году родилась моя маменька, которую супруги назвали Лидочкой. Следом родилась еще одна дочь, которая тоже умерла. Этим горем и неспособностью родить наследника род Калининых, так и не простивший ухода сына, невестку часто попрекал.
Молодая семья и без их благословения прожила бы в согласии и достатке отпущенные им дни, но тут началась война. Многие из братьев Калининых ушли на фронт, а у Александра была бронь по инвалидности, и он остался работать в колхозе.
В 1942 году, сшивая очередные накладные, без какой-либо плохой мысли он воткнул в уголок портрета Сталина иголку с провздетой в нее ниткой, чтобы не потерять. На то время в колхоз приехал уполномоченный из Шигон, и Александра арестовали, передав в руки "особистам". Продержав 5 суток, его освободили, но выписали повестку.
В июне 1942 года он отбыл на фронт, а в августе на него уже пришла похоронка. Семья снова осталась без кормильца. Но тут на помощь пришло государство, определив вдове на дочь пенсию по потере кормильца.
В январе 1943 года Люба родила сына Валентина, которого погибший отец так и не увидел. Без проволочек и каких бы то ни было выяснений пенсию назначили и на него. Из четырех сестер Матросовых с мужем осталась только старшая, остальных трех война сделала вдовами.
Сидеть без дела Любовь не умела, да и не хотела. Еще при муже, после рождения девочек, она пошла работать в колхоз. Трудилась и свинаркой, и дояркой, и в полеводческой бригаде, и нянечкой в детсаду. Будучи физически очень сильной, ей любая работа была "по плечу". Последним местом ее работы стал склад, которым ее поставили заведовать. Потом она ушла на пенсию, но еще пару лет проработала в пионерском лагере "посудницей". А в 1985 году мы забрали ее к себе в Октябрьск. У нашей бабушки есть медаль за труд во время войны "Труженик тыла".
Нашей Любови Акимовне поступали предложения о браке от мужчин, но она осталась верна памяти деда. Ее мать, моя прабабка, "до последнего" вела все хозяйство в доме, великолепно готовила, была невероятной чистюлей. Умерла наша баба Катя в 1966 году, дожив до 90-летия. Тогда я пошла в первый класс, но помню ее похороны, ведь я впервые побывала на муранском погосте, меня поразили и врезались в память могильные оградки в виде деревянных пик и деревянные кресты.
В чем-то моя мама, дочка Любови Акимовны Калининой, повторила судьбу своей матери. Но не в плане замужества. Ее мечта стать врачом разбилась о суровую реальность. "Не вывезу, Лид", – честно сказала ей родительница, и отлично окончившая 10-летку девчонка была вынуждена поступить в Усольский техникум, потому что там было общежитие. Правда, именно в нем моя мамочка познакомилась с папой, с которым прожила душа в душу всю свою жизнь, несмотря на то, что деревенскую "батрачку" родня Комарова, городского парня из Октябрьска, тоже не приняла. После смерти матери все хлопоты по дому легли на плечи моей бабушки, она же звала на выручку моих родителей, чтобы приезжали и помогали ухаживать за огородом.
Всплывает в воспоминаниях 9 мая 1975 года, тогда я уже училась в 9 классе, и мы приехали к бабушке сеять лук. Только начали работу, как она прибежала и велела всем мыть руки и идти на площадь. В этот день в Муранке открыли обелиск и провели митинг по этому поводу. Он был покрыт краской белого цвета, на нем была простая черная надпись, сделанная от руки, "Вечная память землякам!".
Так в Муранке отметили 30 лет со Дня Великой Победы. И это было мое последнее лето в таком прекрасном селе. Потом я уехала учиться, и жизнь завертелась по-новому. А в 80-м году мы перевезли бабушку к себе. Тогда я вышла замуж, сильно заболела, развелась, и моим утешением стали ее рассказы о прошлой жизни, о нелегкой судьбе. И я до сих пор бережно храню их в памяти. К слову, и моя мама, и ее брат уродились в породу Калининых, так и не унаследовав богатырских черт своих предков по линии Матросовых.
Несмотря на то, что бабушка жила в городе, она не забывала родных мест и каждый год ездила навещать сестер, а после их смерти – могилки родных. Моя бабушка, переехав, продолжала работать. Покинула нас Любовь Акимовна в 2002 году и похоронена на родной земле. Практически одновременно друг с другом ушли из жизни и ее дети – мои мама и дядя. Теперь моей обязанностью стало посещение родных могил, и я продолжаю нашу семейную традицию, навещаю Муранку и муранское кладбище, которое стало более современным, но все так же остается неизменно чистым и ухоженным, за что отдельное спасибо администрации села. Это "спасибо" хотела сказать в свое время им еще моя мама".
ИЗ ОТДЕЛЬНЫХ КУСОЧКОВ – В ЦЕЛОЕ
"Как важно сохранять память мы сегодня с вами убедились воочию, – подытожила нашу встречу Лидия Александровна Заморина. – Вот из таких историй и складывается общая картина нашего прошлого, без прикрас, без штриховки – жизнь такая, какой она была на самом деле. И пока мы еще с вами можем уловить эти знания по рассказам и воспоминаниям людей, нужно хвататься за этот шанс, чтобы потом, объединив, бережно передать в руки нашим потомкам".
В семье Натальи Владимировны Прохоровой хранятся не только воспоминания, но и фотографии ее родственников. Хранится и "Книга памяти Самарской области", где на 269 странице подчеркнута запись: "Калинин Александр Никифорович, 1906 г. рожд. Погиб 23.08.1942 г. Похоронен на терр. Смоленской обл.". И приписано от руки карандашом – "д. Понкратово".
Ю. Вежда. Фото автора.